– Я не понимаю, – опять влезла Катя, стоило дверям захлопнуться. – Почему Яна? В полиции сказали: Александра Мироева.
– Ну, – закатывая глаза, пробурчал дядя, – там еще считают, что она приходится Андрею сестрой, хотя ей уже восемьдесят стукнуло.
– Сколько?!
– Тыща восемьсот восемьдесят седьмого года рождения, если я правильно помню. Яна очень не любила напоминаний о своем возрасте. Даже дни рождения отказывалась отмечать.
Лифт остановился, двери гостеприимно распахнулись, и я, извлекая ключ, направился к знакомой двери.
– Наши практически все долго живут, даже не имеющие талантов. Но в долголетии, девочка, есть, помимо заметных плюсов, еще и некоторые минусы, – объяснил Стоян. – Рано или поздно кто-то обратит внимание на твой не соответствующий записям цветущий внешний вид. А в наше время всеобщей паспортизации и виз приходится обзаводиться красивыми документами, обставляясь на случай проверки. Раньше, конечно, было проще, если не выдавать себя за какого-нибудь князя. Аристократы друг друга прекрасно знали и чужака сразу раскалывали.
Катя застыла на пороге, изучая обстановку. Ничего реально излишне дорогого, скорее пусто, мебель минимальная, но столовая с кухней невольно производят впечатление. Площадь – метров семьдесят, как бы не с весь ее дом размером, не считая хозяйственных помещений. Потолки – три с половиной метра и огромные окна на набережную. Еще три комнаты, и в двух ванна с унитазом, еще один отдельный санузел. Очередей по утрам здесь не предвидится. Парочка кладовок и балкон приличного размера. Общая площадь – за три сотни квадратов.
Остальные три квартиры на этаже ничуть не хуже и попарно соединяются через балкон. Стоян проживает в одной и присматривает за остальными помещениями, оплачивая счета. Причем даже не из своего кармана. Приглашать приятелей по этому адресу престижно и намекает на серьезный достаток. В его профессии не последнее дело уметь пускать пыль в глаза.
– Тем более вести себя тоже надо уметь, – продолжил вещать дядька. – Простой мужик и говорил иначе, чем образованный. С первой фразы все ясно и понятно, – делая приглашающий жест проходить за мной в квартиру, сообщил он. – А уж по одежде… Носить правильно тоже надо уметь. Сословия! Теперь много легче, телевизор, радио и школы во многом нивелировали внешнюю и разговорную разницу. Зато государственный контроль стал много жестче. А еще многие с годами коснеют в своих убеждениях и предпочтениях. Мир вокруг стремительно меняется, чай, не в двенадцатом веке – на дворе середина двадцатого, а они живут в уютном мирке, где не надо за корку хлеба горбатиться, и невольно отстают. Ведь нет необходимости в дальнейшем развитии. Отсюда и предпочитающие закрытую долину. Туда хиппи и сорок телевизионных программ с современной музыкой придут в последнюю очередь.
