– Вот это твоя машина? – спросила мама без особого удивления, глядя на мой ржавый побитый «форд». – Звяр[10].
Какой есть. Не желаю жить за чужой счет. И абсолютно не мечтаю раскатывать по Москве на новенькой спортивной машине. Помимо полного отсутствия таковой сразу появится масса вопросов о причинах проживания в общежитии и о получении стипендии. Мне очень не хочется привлекать к себе внимание. Привычка – вторая натура.
– Кладите чемоданы в багажник, – приказала она носильщику.
Надеюсь, поместятся. Размерчик и вес у них основательный.
– Первое мое отчетливое яркое воспоминание, – сказал я вполголоса на французском в надежде на «высокую» образованность мужика с бляхой и тележкой. Такие обычно рекрутируются из деревни и образованием не отягощены, – ты меня будишь и, ничего не объясняя, тащишь в аэропорт.
– Ah m’sieur, donc vous parlez français? Mais quel plaisir![11] – воскликнула она издевательски.
В гимназии и университете давно не учат латынь и греческий. Зато изучают три европейских языка – английский, французский и немецкий. На уровне троечника любой, кто окончил больше шести классов, должен знать. Потому конспирация аховая на улице, но все лучше, чем ничего. Быстрый разговор без практики и отличники не всегда разберут.
– Лет пять мне было? – игнорирую насмешку, – По-моему, даже шестьсот тысяч франков, полученных в результате мошенничества, не стоят розыска полицией. Ты же до сих пор не рискуешь показываться в Бельгии и во Франции.
– Но ведь такая хорошая идея была, – невозмутимо ответила мамочка, расплачиваясь с грузчиком. Судя по его счастливым глазам, более чем щедро. – И сделали все чисто. Как они на меня вышли, – уже в машине пожаловалась она, – до сих пор не представляю.
– Тебе мало было собственных денег? – трогаясь с места и выруливая к выезду со стоянки, удивился я. Здесь движение интенсивное и надо быть внимательным.
– Ты так и не понял, сынок, – сказала она ласково, – жадных фраеров надо наказывать. Чем ювелирная фирма Cartier лучше десятков других, не имеющих столь знаменитого бренда? Да ничем! Удачный случай и громкая реклама. Собственно, как «Фаберже» со своими яйцами. Ах, их приобретали члены императорской фамилии! Давайте и мы чего хапнем у столь известной компании, – воскликнула с отвращением. – Отвратительный вкус был у Романовых. Но главное, любая другая ювелирная компания, создавшая вещь ничуть не хуже, не продаст за ту же цену никогда. Более того, одно клеймо на подделке, а таких яиц известно с полсотни, значительно повышает стоимость изделия.
