Гуща хотел было что-то сказать, Бурмаков поднял руку:
— Потерпи, Павел Константинович. Я совсем не уверен, что эти излучения служат своеобразными маяками, построенными, чтобы навести нас или других разумных существ, которые случайно, заметьте, случайно, попадут в Солнечную систему, на памятник или на что-то еще необычное. Это было бы очень примитивным объяснением факта. Да и установка, по сути, вечных маяков около схем, которые несут очень мало полезной информации, была бы неоправданной.
— Но ведь было, — Павел не согласился.
— Совпадение. В том смысле, что макет поставлен рядом с источником энергии. Видимо, там была стоянка гостей... — Он запнулся, но сразу же твердо закончил мысль: — Так, временная стоянка космических пришельцев. Вот здесь маяк, пожалуй, был нужен.
— Точнее — база! — сам вывод капитана у Павла возражений не вызвал, предположение, что называется, витало в воздухе.
— База, наверное, была здесь, на Плутоне, — не согласился Бурмаков. — База, с которой они исследовали наши планеты.
— Почему же они ничего не оставили на Земле? — удивился Витя.
— Может, и оставляли, — ответил капитан. — Да вот в земном климате даже их очень прочные сооружения не сохранились.
— В своем первоначальном виде. — Гуща вспомнил гипотезы o космических пришельцах, решив, что теперь от них уже не отмахнуться. — А кое-что осталось, и мы вот ломаем голову: свое это или чужое!
— Вот поэтому я приглашаю вас пофантазировать, — засмеялся Степан Васильевич.
— Узнать бы, кто они, откуда! — у Вити горели глаза от восторга. Но и его старшие товарищи не могли скрыть волнения. Само присутствие, даже в какую-то давнюю пору, в Солнечной системе представителей другой высокоразвитой цивилизации из области фантастики переходило в реальность.
— Постараемся, Виктор!
— Ведь маловероятно, что все это оставили после себя мифические фаэты или те, кто, может, давным-давно жил на Земле, — Гуща подвел итог разговора.
Бурмаков передал ему вахту и пошел в свою каюту.
Сегодняшнее открытие потрясло капитана даже больше марсианской находки. Впервые ему, человеку, который всегда признавал только то, что имело под собой неоспоримое обоснование, вдруг захотелось не ограничивать свою фантазию никакими границами.
Встретить представителя другой цивилизации... Раньше он никогда серьезно не думал об этом, хотя уже давно всего себя посвятил познанию и освоению космоса. Не думал, отправляясь на Марс и давая Павлу задание вернуться к необъяснимым фактам, которые есть на родной планете. А сейчас очень захотелось, чтобы именно первый контакт, пусть не с самими инопланетянами, а с их творениями, произошел непосредственно при его участии.
