Валя об этом не знала. Она просто, как обычно, была в восторге от своего друга. Только сегодня у нее на душе почему-то было смутно. Не таким, как всегда, был Павел — возбужденный, непонятный, невнимательный.
Валя выбежала на корт, бросила Павлу мячик.
— Начинай!
Ракетка мелькала в Павловых руках, а Валя снова и снова с тревогой отмечала, что он движется как-то замедленно, что его удары потеряли былую точность. Она легко отгадывала замыслы партнера и выигрывала одно очко за другим.
Проиграв два сета, Павел склонился перед девушкой:
— Признаю, о непобедимая, твою силу!
— Когда мысли теннисиста витают вне корта, ему пощады не будет, — в тон Павлу ответила Валя, рассчитывая, что он поймет намек и наконец расскажет о своих заботах.
Павел промолчал.
Трибуны огромной чаши Центрального стадиона, полные зрителей, гудели неспокойно, настороженно, кое-где взрываясь то криками одобрения, то воплями разочарования — у каждого спортсмена были свои болельщики. Когда-то многоборье считалось самым сложным видом соревнований, и им занимались только взрослые. Но с течением времени, когда на физическое воспитание человека начали обращать не меньше внимания, чем на его образование, оно стало и спортом юных.
В финале участвовало двадцать шестнадцатилетних подростков. Крепкие, рослые, они показывали отличные результаты. Особенно успешно выступал юноша в красной майке. Когда Павел с Валей пробрались на свое место в ложе, он как раз выходил на последний круг. Бежал он на полторы тысячи метров, легко, как говорят спортсмены, с запасом, и значительно опережал ближайшего конкурента.
— Неужели Витька? — Валя поднесла ладонь к глазам.
В этот момент юноша пересек финишную линию. Не успели утихнуть аплодисменты, как по стадиону объявили, что победил выпускник пятой средней школы Минска Виктор Осадчий, установив новый рекорд республики.
Павел удивленно повернулся к Вале. Витя Осадчий был ее братом. Павел знал, что парень — способный математик и физик, но о его спортивных успехах даже не слышал. Он упрекнул Валю:
— И ты не похвасталась?
— У каждого свои тайны, — подколола девушка — А Витя, если уж рассказывать, и в космоклубе занимается... — сказала и осеклась, потому что по лицу Павла словно тень пробежала. Она подумала: не с космосом ли связано сегодняшнее его настроение? В космоклубе же и Павел занимался. Но опять не спросила. Если молчит, значит, почему-то не может говорить; она верила ему.
По дороге домой к ним присоединился Витя.
