— Я тоже. — Она улыбается.
— Так кто такой Навид? — спрашиваю я.
— Он управляет «Электрой». Отвратительный тип, если хотите знать мое мнение, — вынуждает девочек работать на износ, соперничать друг с другом, бороться за его внимание. На вечеринке он сказал одной из девушек, Аннабеле, что может в любой момент разрушить ее жизнь. И все из-за того, что она посмела думать о работе в другом клубе. Он полный псих.
— Все это настораживает. Элла знает, что там небезопасно?
— Вроде того, она сказала, что ей нужно заработать достаточно денег, чтобы хватило на отдельное жилье.
— Ты веришь ей?
— Не знаю. Боюсь, она втянется. Тяжело бросить работу, когда привыкаешь к определенному образу жизни. Но меня беспокоит другое, что «Электра» оказывает на нас большее влияние, чем мы думаем.
— И эта тревога находит выход в твоих снах?
— Прямой путь к сознанию.
— Ты читаешь Фрейда?
— Иногда. — Она пожимает плечами. — Джозеф дал мне некоторые рекомендации.
— Ты читала «Толкование сновидений»? — Она кивает. — Тогда, — спрашиваю я, — что ты скажешь о Тиграх?
— Преступники, агрессоры.
Я жду от нее уточнения, жестом предлагаю ей быть безжалостной к себе.
— Мой отец и Навид.
— А любители поглазеть?
— Анна, наверное.
Пауза.
— Ты думаешь, Элле причинят такой же вред, как тебе? Что Навид будет поступать так же, как твой отец?
— Да, — говорит она, — и ему это тоже нравится. Псих.
— Садист?
— Наверное.
— Онир, — говорю я, глядя ей в глаза, — мне в голову пришла одна мысль.
— Да?
— Навид знает, что у Эллы есть младшая сестра?
Ее лицо вдруг становится пепельным.
— Не уверена, — отвечает она. — Вряд ли.
Я против воли представляю худший сценарий, и мое дыхание учащается, а ладони потеют.
— Думаю, ты отрицаешь очевидное. Твоя подруга, даже если бы захотела, не смогла бы найти работу хуже, — говорю я. — А ты не могла бы более опрометчиво выбрать себе парня. Он работает на человека, который считает нормальным угрожать кому-то. Ты хоть понимаешь? «Электра» — небезопасное место. Для тебя. Я говорю это не потому, что хочу напугать тебя. Я забочусь о тебе. Я не хочу быть сторонним наблюдателем.
Она одергивает шелковое платье и выпрямляется. Переключение, говорю я себе. Она снимает ногу с колена и смотрит на литографию, качая головой из стороны в сторону. Сердечко ожерелья лежит в ямочке под ее шеей.
— Алекса? — спрашиваю я.
Она кивает.
Я молчу, снова пытаясь собраться с мыслями.
— Сегодня что-то много переключений, — говорю я.
— Знаю. Извините.
