— Все на сегодня в силе? — спрашивает он.
— Конечно, — отвечаю я и поднимаю большой палец, характеризуя ознакомительную встречу Эллы с Навидом и Кесси позади меня. — Я просто…
— Все в порядке, иди. Найдешь меня в подсобке через полчаса.
Я знаю, что делать мне это не следует, но я все равно обхватываю его за шею и целую. И надеюсь, что на нас смотрят. На этот раз я целую его с языком. Поступок, продиктованный собственническими чувствами — чтобы дать всем понять: этот парень — мой, во всяком случае, на сегодняшний вечер.
Раннер зажмуривается.
«Фи», — говорит она, морщась.
* * *
— Еще выпьешь? — спрашивает Навид, когда я возвращаюсь к ним.
Кесси в конце барной стойки разговаривает с официанткой с фальшивой грудью.
— Нет, спасибо, — отвечаю я, обращая внимание на то, что официантка нервно теребит подол своей короткой черной юбки.
Едва не плача, она поворачивается и указывает на группу мужчин в дальнем конце под большими зеркалами в стиле деко. Споты, установленные по обе стороны от группы, освещают липкие от пота щеки мужчин.
— Классное место. Вы давно тут? — спрашивает Элла, замечая, что Навид отвлекся.
— Прошу прощения. — Он улыбается. Голос Кесси становится громче. Он треплет Эллу по коленке.
Навид подходит к Кесси и официантке и хлопает ладонью по стойке. Обе замолкают, с их лиц мгновенно слетает раздраженное выражение. Навид берет каждую за плечо и отправляет официантку к той группе мужчин.
«Мило, очень мило», — говорит Раннер.
Я наблюдаю, как Кесси наматывает на палец жесткий черный локон. Она угодливо кивает. Навид дружески пожимает ей руку и уходит, идет к двум другим членам нашей поп-группы, с загорелыми телами которых он, кажется, хорошо знаком. Девицы радуются, как идиотки; от его внимания они растекаются, как масляная лужа под старой машиной. От обещания чего-то, что они, вероятно, не получают дома. Он по очереди смотрит на девиц, будто ждет поцелуя. Ни одна из них не двигается, и он сует им что-то, проводя руками по их бедрам.
Я поворачиваюсь к Элле.
— Мне надо идти, — говорю я.
— Ладно, позвоню тебе завтра. — Она улыбается. — Желаю повеселиться с Шоном.
— Так что, ты соглашаешься на работу здесь? — спрашиваю я.
— А почему бы нет? — беззаботно отвечает она, захмелев от прикосновений и лести Навида. — Он сказал, что я могу приступать с завтрашнего дня.
Я иду к Навиду и девицам. В отличие от Эллы я испытываю разочарование. Ее решение работать в «Электре» ложится тяжелым грузом на мое сердце. Она не понимает, что все это выглядит так, будто ее, как изголодавшегося котенка, накормил человек со склонностью причинять боль и манипулировать. Для меня от ее выбора плохо пахнет. Для меня — это начало чего-то нехорошего.
