На дубовом комоде лежит пачка писем; я сваливаю ее в ящик. Сверху оказывается письмо от Дэниела, в котором он подтверждает, что сеансы будут проводиться дважды в неделю, и приводит свои расценки. Я признаю, что нуждаюсь в помощи, чтобы справиться с моим беспорядком, с моими личностями. Что я, Алекса, являюсь тем, что профессиональные врачи называют Хозяином, хотя я предпочла бы считать себя Строителем Гнезда для Стаи. За многие годы я сохранила этот убежище у себя в сознании, представляя его похожим на гнезда, которые можно увидеть на древних деревьях. Веточки, переплетенные между собой и переложенные мхом и землей, подстилка из перьев и льна, соединенных слюной для большего тепла и защиты. Мы должны охранять Гнездо от вторжения — например, от убийц из рода кошачьих, которые кружат под деревом и ждут плохой погоды, готовые в любой момент обнажить когти.
Раньше я имела полный контроль над Телом, но с годами я развила спонтанность у своих личностей, и теперь каждая из них умеет выходить на Свет и использовать Тело для изучения мира, как любой другой человек. Только изредка, особенно в тех случаях, когда я считаю выход опасным или неподобающим, я вынуждена вести переговоры с остальными внутри меня, чтобы решить, кто остается на Свету. Например, Долли всего девять лет, что означает, что ей нельзя курить, пить, смотреть неприличные фильмы или делать что-то, что не соответствует ее возрасту. Я все это говорю (очень спокойным и строгим голосом), однако не всегда все получается. Иногда, если у меня мегастресс (ДРИ и стресс несовместимы), или я в отрицании (ДРИ и отрицание приводят к конфликту), или пью слишком много (ДРИ плюс алкоголь равняется катастрофе), я отключаюсь — мозгоправы называют это расщеплением, — и в этот период могу натворить всяких бед, так как не контролирую то, что делаю, и не помню, что сделала. Когда такое случается, я вынуждена полагаться на Стаю, которая и берет контроль над Телом. Временами это срабатывает, временами нет; как-никак мы все знаем, что близкие не всегда делают хороший выбор от нашего имени, особенно те, которые родились в результате эмоциональной травмы.
Описать жизнь с множеством идентичностей будет проще, если представить семью, о которой приходится заботиться, очень-очень большую семью со мной в центре. И каждая идентичность, как и член семьи, имеет свои надежды, страхи, желания, интересы, стремления и воспоминания.
Есть только одно правило, которое мы все договорились соблюдать:
