На обоих концах барной стойки, словно подставки для книг, стоят два официанта и вежливо кивают. За стойкой безвкусно одетый бармен. Мне виден край его трусов от Келвина Кляйна.
«Идиот», — ругаюсь я и тут же одергиваю себя. Этот нелепый всплеск зависти вызван ощущением старости — я чувствую себя старше своих пятидесяти пяти лет. Я тут же улыбаюсь самому себе и прощаю идиота.
Оглядывая зал в поисках Веснушчатой красавицы-официантки, я слышу голос Мохсина.
— Дэниел! — машет он мне.
Я сожалею о том, что он кричит и таким вот образом привлекает к себе всеобщее внимание. Я машу в ответ, давая понять, что вижу его, но все равно ищу глазами Веснушчатую.
Мы обнимаемся.
— Рад видеть тебя. Классная куртка.
— Спасибо, новая, — говорю я.
— Очень красивая. Можно подумать, что ты хочешь произвести впечатление на одну симпатичную официантку.
— Ты видишь меня насквозь.
— Моника снимет с тебя шкуру.
— Моника не узнает.
Едва эти слова слетают с языка, как меня охватывают угрызения совести. Воспоминания об отце и его лжи до сих пор остаются источником боли.
Сев, я обнаруживаю, что в садике появился маленький фонтан: круглолицый Будда из серого камня, спокойный и довольный, над его объемистым животом — нефритовые бусы. Я смотрю на него и резко втягиваю в себя воздух, одним движением расстегивая ворот рубашки. Интересно, как он может быть так доволен собой, когда на его плечах такой груз? Я оглядываю ресторан и вижу, что большинство гостей очень сильно напоминают нашего веселого толстого приятеля.
— Как Моника? — спрашивает Мохсин. — Ведь у вас, ребята, скоро первая годовщина.
— Пятнадцатого сентября.
— Что-нибудь планируете?
— Моника составила список. Мне просто надо выбрать.
— Романтично. — Он смеется. — Вы все ходите на уроки свинга?
— Давно там не были, — отвечаю я и ощущаю приступ горечи.
Моя Клара любила танцевать.
Я познакомился с Кларой в восемьдесят шестом в одном бенефициарном фонде, где она помогала мне собирать средства для левых крайне левацкого толка. В тот период она находилась в годовом академическом отпуске, но, вместо того чтобы с рюкзаком мотаться по Европе или ловить кайф на каком-нибудь азиатском острове, предпочла трудиться на политические фонды. В двадцать три у нее уже был немалый опыт организационной работы. Будучи вторым поколением в семье коммунистов, впитав леворадикальные идеи с молоком матери, она была истинной дочерью своих родителей, которые симпатизировали Коммунистической партии США. В юном возрасте ее познакомили с Кастро, а с Марксом — когда она была еще меньше. Сбор средств стал второй натурой Клары; о том, чтобы не участвовать, речи не было. Она была борцом, который стремился творить добро для народа. По ночам я заставал ее за чтением, тайным и запойным, трудов Мао «Против либерализма», «О затяжной войне», «Выступления на Совещании по вопросам литературы и искусства в Яньани». Ноги подтянуты под себя, в руке сигарета. Я мог часами наблюдать за ней, как ее внимание сосредоточивается на важных словах, как она, будто кость, то и дело бросала в мою сторону улыбку.
