Голова как-то странно кружилась. Вчера Котэсса не плакала, разумеется, когда тётка выставила её за дверь — но ночевала-то она на улице, неужели заболела? Подхватить сейчас какую-нибудь заразу — хуже и не придумаешь! От этого у неё не появится какое-нибудь удачное и удобное жильё, а вот проблем станет только в разы больше. Куда тогда деваться? Где поселиться? У кого попросить приют?
Мысленно перебирая всех друзей и однокурсников, что жили в столице, Котэсса продолжила писать. Но с девушками в их группе она ведь почти не контактировала, а единственная знакомая с собственной квартирой, двумя курсами старше, уже магистр, недавно вышла замуж и уж точно не пустила бы себе под крышу никого юного и привлекательнее обезьяны.
— Как идут дела, Тэсси?
Она подпрыгнула на месте. В последний раз подобным образом столь нагло её имя сокращал только покойный дедушка, но ему-то как раз подобное позволялось, ведь он был родным и любимым человеком. Сейчас же мягкий мужской голос в условиях серого затхлого кабинета не сулил ничего хорошего.
— Кто вам дал право так ко мне обращаться? — возмутилась Котэсса, оборачиваясь и узрев-таки Сагрона, замершего по привычке у неё за спиной.
— А почему нет? Почему нельзя? — полюбопытствовал мужчина, устраиваясь поудобнее на свободном стуле, стоявшем прямо рядом с нею.
— У вас отпуск.
— Отнюдь! — возразил он. — Никакого отпуска у меня нет, когда юная леди оказалась в плену бесконечных бумаг…
Котэсса вздохнула. Бесконечные бумаги были не самым отвратительным в её жизни, если бы, конечно, не повлекли за собой целую гору других неприятностей. Но делиться подобными новостями с Сагроном она, разумеется, не планировала — и сейчас смотрела ан него до того спокойно и уравновешенно, что если б не подрагивающий от нервного напряжения глаз, можно было подумать, что с девушкой за всю жизнь не случалось ну совершенно ничего плохого, а день этот вообще был одним из лучших.
— Я не думал, что Литория аж так увлечётся своей работой, что поручит тебе всё это, — отметил Дэрри.
— Разве вас это волнует?
Сагрон тяжело вздохнул. Перед Котэссой ровненькими стопочками лежали личные дела всех студентов факультета — с первого по шестой, выпускной для магистратуры, курс. Учитывая то, что в среднем каждый год их факультет — ФБМИЗ, — выпускал больше двухсот студентов, работы здесь могло хватить не на две недели, а на целое лето.
— Я могу помочь, — предложил он.
— Морально? Спасибо, я в вашей поддержке сомнительного характера совершенно не нуждаюсь, — строго ответила Котэсса. — Не отвлекайте меня, пожалуйста. Прежде чем я всё это закончу, я не должна…
