— Ч-что? — резко застопорился Феофил.
Простите, не удержался… Чёрт, откровенничать надо лишь там, где к откровенности готовы. Зарок не впрок. Сидоркин поёжился, и вдруг увидел ищущими глазами спасение:
— Это храм? — он ткнул пальцем на одноглавое здание, мимо коего и пролегал путь.
— Храм, — Феофил не смог не перекреститься. — Имени преподобного святителя Алексия, между прочим!
— Ну, он очень крут! — уважительно сказал ворик. — И храм, и Алексий.
Настоятель оттаял, лесть упала на благодатную почву. Он вымолвил назидательно:
— Если ты, Александр, захочешь причаститься, то бишь, укрепиться в вере, то в Пасху будет такая возможность. Только прежде надо подготовить себя к таинству исповедью и строгим постом!
— Я подумаю… готов ли я, эм, духовно, — нейтрально стал сливаться с темы карманник. — Скажи-ка, аббат, кто архитектор сей чудной церкви. Неужели ты сам?!
Глупо уговаривать перестать быть святотатцем или просто дебилом. На этот раз и лесть не спасла. Настоятель воздел руки к небу, и в ужасе возопил:
— Игумен! Я игумен Феофил! О, Господи, вразуми хоть ты послушника!
— Да-да, игумен, — смутился Саня. — Прости, аббат, я постоянно забываю название твоей должности…
Тушите церковные свечи и выносите, к хрену, покойника, — что называется…
— Тебе повезло, что в день я могу делать только одну заметку, — смиренно молвил настоятель. — Кроме того, сейчас обители крайне требуется физическая сила.
Дальше двинулись молча.
* * *
Возле трёх туалетов у ворот, грузовик вываливал из кузова толстые чурки. За процессом вдумчиво наблюдали десять иноков. Подошли пастырь и его овца.
— Поможешь порубить и перетаскать дрова! — кратко приказал настоятель. Отгрёб на пару метров, потом встал и дополнил с места: — Зайдёшь ко мне в кабинет после ужина. Пойдём в часовенку и будем вместе молиться, чтобы Бог вразумил тебя на запоминание непривычных слов. — Святой перец ушёл.
— Звучит как подарок, — усмехнулся Сидоркин. Он встряхнулся, подбежал к кабине «ЗИЛа», вспрыгнул на подножку:
— Слышь, братан, дай сигарету.
— Держи, — безмятежный водила подал пачку.
— Я возьму пару?
— Валяй. Ты чё здесь работаешь, нанятой?
— Я послушник! — вор вытащил две сигареты.
— А чего шмотьё светское? — в тоне звучало равнодушное любопытство.
— Я новообращённый, и монашескую робу не успел приобрести. Благодарю, братан!
Карманник спрыгнул на землю, повёл кругом хищным взглядом. Хотя по логике это надо было сделать перед попрошайничеством. Монахи стояли с другой стороны грузовика, и видеть милостыню не могли. Вдали Феофил входил в здание со своим кабинетом.
