Звонки я без угрызений совести сбрасывала, а новые угрозы тут же отправляла следователю. Мы играем по правилам.
Ябеда? А не пойти ли к бесам тем, кто так называет людей. То есть, слабого обижать — это нормально, но если слабый позвал сильного — уже плохой человек и ужасная несправедливость?
В детском саду меня дразнили ябедой. Но я быстро поняла, что всем старшим на самом деле срать на мое мнение и жалобы. Родителям в том числе. Их любимое средство решения таких проблем — фраза «не выдумывай». Это лучше всего развивает в ребенке социальность.
Сарказм.
С другой стороны, если они и хотели меня чему-то научить, то вполне добились этого. Если у меня отсутствует способность подавлять окружающих, то любой из путей годится. Или будь тряпкой и терпи.
Что поделать? Меня так воспитали.
Но в этот раз я выбрала более мягкий вариант. Посмотрим на результаты. И если пострадают все причастные, меня не волнуют их проблемы. Сами виноваты.
*
Как и ожидалось, большую часть моих вещей у хозяйки не нашли. Комендант вообще наплела, что ничего не видела. А когда узнала о стоимости, то изобразила обморок и невинно обиженную.
Вначале она такой нормальной тетенькой мне показалась.
Пара найденных вещей уже оказались подпорчены. Так что я со все той же онемевшей от такого нахальства совестью потребовала полной компенсации стоимости. Тем более, что чеки у меня были.
Нашлась и пине. Правда, без серег и остальных украшений. В основном бижутерии для волос.
Пока длился этот разбор полетов и опись всех нарушений, меня наконец-то выписали из стационара.
Дождавшись родителей и Аска, я помчалась в местное отделение исполнительных органов. Ушла бы раньше, но сменной одежды не было. Даже верхняя одежда, что оставалась в общежитии, была не у меня. Что очевидно. Не бегать же по морозу в одной рубашке и больничных тапках?
Эта просьба Аска удивила, но он все же заехал в отделение. Родители были против, но их мнение меня волновало точно также, как их — мое.
Как выяснилось, они все же извинились перед Хельгой за меня, поверив всем на слово. Даже моральную компенсацию ей выплатили. Потом, конечно, выяснилось, как обстоят дела на самом деле. Даже видео с камер отыскалось. Но для меня их поспешное решение было сродни плевку в лицо.
Общение с ними я не обрывала, но требования и просьбы теперь полностью игнорировала, поступая так, как сама считала нужным. Они пока не поняли, что происходит, но уже жутко раздражались, хоть это и не было моей основной целью.
