— Как-то не хочется, — робко улыбнулась я, чувствуя, как грудь пылает огнем. — Ты же знаешь, что я не люблю сладкое.
— Может, тебе что-то другое принести? — отец взволнованно всмотрелся мне в лицо, хмуря темные брови.
Ох, Глоб! Пожалуйста, свали уже!
— М-можно печеных овощей и мяса? Съем их чуть позже.
Эти продукты были разрешены моей диетой.
— Конечно, — кивнул он.
После чего без спешки забрал поднос и вышел.
Какой ужас!
Я перевернулась лицом в подушку, укрылась с головой одеялом и завопила. На глазах даже слезы выступили.
Что со мной не так?
*
По возвращению отца я уже сидела ровно.
— Сандра! — он чуть не выронил поднос, подлетая ко мне с бледным испуганным лицом и оголяя плечо.
— Что? — дернулась я на его движения, и перевела взгляд на оголенную кожу. Свежая повязка пропиталась кровью настолько, что тонкие дорожки стекали вниз по груди и животу.
— Сейчас сообщу дежурному, — прошептал он, и поспешил выйти из палаты.
Наверное, это произошло из-за моих слишком эмоциональных переживаний и воплей.
Медики быстро остановили кровотечение, а оптимистичный дядя-доктор заново зашил сосуд. Но уже в перевязочной.
— Как же ты так? Еще и отца напугала, — улыбнулся он, передавая медсестре обработку и финальные штрихи.
— Эмоциональный денек, — робко поджала я губы в ответ, пытаясь сфокусировать взгляд.
— А с виду такая спокойная девочка. Пожалуйста, не напрягайся. Иначе мне придется поселить тебя в свое отделение.
— А какое?
— Реанимация.
— Ох…
— Да. Ты у нас сверх девочка. Я слышал о твоем восстановлении, да и регенерацию своими собственными глазами видел. Но тебе пока не стоит бегать, прыгать или что ты там пыталась делать, — подмигнул он мне.
Отчего я невольно покрылась румянцем.
— Потерпи хотя бы пару-тройку деньков, пока ткань не зарубцуется. Или в твоем случае даже сутки.
— Хорошо. Но вы совершенно не то подумали. Просто я кричала в подушку. Домой хочется, сил нет. И папа это знает. И не хочется по сто раз семье об этом повторять. Они же ничего не могут сделать.
— Хорошо-хорошо. Я — совсем плохой. Какой злой доктор-реаниматолог, — он чуть паясничал.
На что медсестра улыбнулась.
Его оптимизм и настроение были заразными.
— Простите.
— Ничего, конфетка. Ты психически устала. Это вполне нормально. Но не забывай, что это временно. Потом все наладится, и сама себя будешь лучше чувствовать. А все это, — он неопределенно махнул рукой, — будешь вспоминать, как страшный сон.
Хех. Знал бы он, что для меня на самом деле страшный сон.
