Как это радостно — встретить столь мощное подтверждение вере. Какой поучительный урок.
Усио Амагацу, автор феноменальной бессловесной мистерии, уверил меня в том, о чем я догадывался: большой художник свободен от времени и пространства, в котором живет и работает. У искусства нет «запятых», равно как и понятия прогресса. Только постоянное движение в пустоте, которую, к слову сказать, необходимо учиться сосредоточенно созерцать, сделать своей духовной доверительной собеседницей. Загадочная — она полна сокровенных возможностей, в ее тишине прячется многое. Для умеющего созерцать, обладающего интуицией, воображением, слухом в этой пустоте расцветают чудесные оазисы, духовным воздухом одного из которых я дышал в этот вечер в театре Сары Бернар в Париже.
Свет погас. Сцена и зал погрузились в темноту, на границе которой с невидящим зрачком глаза еще продолжал витать образ искусства, возвышенного, надземного, словно духом жизни сотворенного.
Перифраз из Лао-Цзы: театр строится из стен, колосников с открытой сценой, смотрящей в зал. Именно ее пустота составляет суть театра.
Логика чувств.
Кроме театральных впечатлений этот вечер напомнил мне некоторые рассеянные полузабытые соображения.
Девственный, нетронутый холст на мольберте в мастерской художника по скрытым и таинственным в его белизне возможностям — равен мирозданию. Человек может своим прикосновением извлечь из его пустоты «Джоконду», «Менины», а может своим вторжением обратить в черную заслонку, перекрывающую кислород для жизни духа.
Славен тот мастер, который, завершив свой труд, благодарно возвращает холсту его целомудренность в образе творения, духовно возвышенного — картины, — сохраняющей на века в порах своих неубывающую энергию ее творца. Только таким образом человек, художник, творец обретает дар бессмертия во исполнение миссии, предреченной ему Создателем: в смутные времена укреплять веру, умножать силы отчаявшихся и павших духом.
Так было всегда и пребудет во веки веков. Аминь!
И еще. Верно замечено: свято место пусто не бывает. Пространство, в котором царил дух искусства, оскудело и тут же стало добычей ничего. Это ничто опасными дозами вживляется в общественный мозг, потерявший моральные ориентиры в обезумевшем мире, как ценность, равная искусству.
Опубликованная статистика: после нефти, газа, наркотиков и оружия современное «искусство» — пятый капитал в мире.
Аукционные молоточки отстукивают без устали: adjuge, adjuge, adjuge… [1] Цены на нынешний «артпродукт» растут до нечеловеческих размеров, подобно мухоморам в чернобыльском заповеднике.
