Машка не успел дорисовать столь мрачную для себя картину.
— Вот ты куда залез, усатый! — вновь раздался громоподобный бабушкин голос. А вслед за этим послышалось шипение: ПШШШ…
Газовая атака! — в ужасе поняла Таракашкина. И не ошиблась. Бабушка применила против внучки газовое оружие — баллончик для травли тараканов.
Вобрав в себя побольше воздуха, Машка помчалась куда глаза глядят, точнее — куда усики щупают. Таракашкина ясно сознавала, что стоит ей сейчас хоть разок вздохнуть — и она, перекувырнулась на спинку, задергает всеми своими лапками в предсмертной агонии.
Мчалась Таракашкина, мчалась и примчалась в туалет. Из сливного бачка в унитаз текла тоненькая струйка воды. Таракашкина спустилась на самое дно унитаза и стала жадно пить… пить… пить… Потеряв всякую бдительность.
А бдительности ей как раз терять-то и не следовало. Потому что над унитазом нависла бабушка-небоскреб.
— Теперь тебе, паршивец, точно конец! — торжествующе прогремела она.
Таракашкина тык-мык, а куда бежать? Из унитаза так просто не убежишь.
Бабушкина ручища уже тянулась к спусковой кнопке.
— Бабу-у-ленька-а, не на-а-до!!! — завопила Машка что есть мочи. Но вместо воплей раздалось лишь едва слышное цвирканье: цвирк… цвирк… цвирк…
Бабушка спустила воду, и тотчас же на Таракашкину обрушился водопад похлеще Ниагарского, смыв Машку в темную бездну канализации.
И что уж там стало с Таракашкиной в канализации — решайте сами, мои маленькие читатели и читательницы. А заодно уж и выберите: во сне все это случилось с Промакашкиной или наяву?.. Таким образом, каждый из вас сможет закончить эту страшилку так, как ему больше нравится.
Жили-были мальчик и девочка; потом они подросли и стали юношей и девушкой; затем они еще чуть-чуть подросли и — тили-тили тесто — стали женихом и невестой; а вскоре после этого они поженились и превратились в мужа и жену. Ну а вслед за этим жена сходила в роддом и принесла оттуда ма-а-аленьку такую девочку. Так что муж с женой вдобавок еще сделались и папой с мамой.
— Утю-тю-тю-тю-тю-тю, — сказал папа своей дочурке, покрутив у нее под носом своим указательным пальцем.
А дочка — АМ! — и укусила его за палец.
— Ой-ой-ой!.. — заверещал папа от боли. — Она меня за палец укусила!
— Ну что ты глупости-то говоришь, — говорит мама. — У нее же зубиков нет.
— Да ты погляди, погляди! — тычет укушенным пальцем папа теперь уже под нос маме.
Но мама глядеть не стала. А назвала дочку Оленькой.
И Оленька стала расти-расти-расти, как это обычно с детьми и бывает.
