— Да вот, ехал вчера в автобусе, а народу много. В толкучке и оторвали вместе с рукавом.
Ничего не сказал на это Филя.
Снова наступила темная ночь.
На сей раз лезет из зеркала отвратительная морда. Крыса не крыса, свинья не свинья, а прямо-таки чудовище противное с острыми клыками.
Филя и тут не сплоховал, отсек чудовищу голову с первого раза…
А наутро встречает в коридоре все того же дядю Лешу, но только — без головы!
Филя сразу и понял: дядя Леша и есть то самое чудовище, что детишек через зеркала́ ворует.
— Значит, так, — твердо сказал Филя, — или вы сейчас же возвращаете Мышку и остальных ребят, или вами займется полиция.
Дядя Леша, конечно, испугался полиции и вернул всех украденных детей, включая и Мышку.
— Эх, дядя Леша, дядя Леша, — укоризненно произнесла Мышка, — я-то вас считала хорошим человеком. А вы, оказывается — чудовище противное.
Дядя Леша в ответ лишь виновато вздохнул, потому что ни сказать что-либо, ни развести руками он не мог.
Филя и Мышка были добрыми детьми; они отвели дядю Лешу в Медицинский институт. Там ему пришили новые руки. Хотели пришить и новую голову, но дядя Леша отказался, потому что решил пойти работать в цирк «человеком без головы».
Поехал как-то Вовка Морковкин на летних каникулах с мамой и сестрой Капой в пансионат, к морю. Но не к Черному — на юг, а к Белому — на север. А там — на берегу — не только камушки да ракушки лежат, но и всякие веточки да корешки валяются. Среди них-то Вовка и нашел корешок, похожий на человечка. Принес он его в пансионат, ножичком подрезал, кисточкой подкрасил — и получился у него забавный такой чертенок с рожками и хвостиком. Поставил его Морковкин на стол, чтобы каждый день любоваться своей поделкой.
После этого все и началось.
То маму чуть было рыбаки в море сетями не поймали вместо рыбы; то сестру Капу чуть было медведь в лесу не слопал вместо малины. А когда лето закончилось и наступил новый учебный год, у Вовки Морковкина — буквально двойка за двойкой, двойка за двойкой… «Что же это такое?» — недоумевает Морковкин. И в этот момент — совершенно случайно — бросает взгляд на чертенка. И видит, что тот будто бы хи-и-итренько усмехается. И как-то так неприятно стало Морковкину от этой усмешки. Схватил он чертика и побежал к мусоропроводу; но в последний момент передумал выбрасывать: жалко ему стало фигурку — сам ведь ее выстругивал да раскрашивал… «А подарю-ка я этого чертенка Машке Промокашкиной», — решил Морковкин. Машка была его одноклассницей, и очень ему нравилась.
