— Нет, сосед, — сказал ему на это Моцарт, — гений и злодейство — две вещи несовместные.
А его жена Гармония добавила:
— Шли бы вы отсюда, господин Сальери вместе со своей Диез.
И Сальери ушел от Моцарта, как говорят у нас в России, несолоно хлебавши. А Моцарт пошел в свой кабинет сочинять музыку.
А До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля и Си, как обычно, выстроились в коридоре в ряд, и на сей раз решили подшутить над своим отцом, представившись ему задом наперед:
— Я Си, — сказал До.
— Я Ля, — сказал Ре.
— Я Соль, — сказал Ми.
— Я Фа, — сказала Фа.
— Я Ми, — сказала Соль.
— Я Ре, — сказала Ля.
— А я До, — сказала Си.
— Тысяча волшебных флейт! — добродушно рассмеялся Моцарт. — Окончательно вы меня запутали.
И войдя в кабинет, он принялся сочинять оперу под названием «Волшебная флейта».
Поехала как-то девочка Надя на море. Покупаться и позагорать. Приехала. Выкупалась. И стала загорать, лежа на своей пляжной подстилочке. Солнышко такое горяченькое, такое приятненькое… Девочка Надя так прямо вся и растаяла под его лучами.
И вдруг…
Открывает Надя глаза и глазам своим не верит — нет ее на подстилке. Пусто. Будто и впрямь она растаяла.
А все остальное есть: и Надина сумочка красненькая, и солнышко желтенькое, и морская водичка голубенькая… Вдалеке под белым парусом яхта проплывает. Невдалеке отдыхающие в волейбол играют.
Мячик от волейболистов укатился и по Надиной подстилке прокатился, на которой Надя, по идее, должна бы лежать.
А она не лежит.
Нет ни Надиных ног снизу, ни Надиной головы сверху, не говоря уже обо всей остальной Нади.
«Так, спокойненько, — говорит себе девочка Надя. — Если я вижу, что меня нет, то это значит, что я есть. А иначе как бы я могла это видеть? И значит, все это мне просто снится».
Но все оказалось не так-то просто. Потому что Надя в ту же секунду — бац! — и проснулась. А ее как не было во сне на подстилке, так и наяву на подстилке нет.
«Так, спокойненько, — снова говорит себе девочка Надя. — Значит, мне это приснилось, что я уже проснулась. А на самом деле, я все еще сплю».
Не успела Надя себе это сказать, как — бац! — опять она проснулась. И опять у нее нет ни ног сверху, ни головы снизу… ну, то есть наоборот. Не в этом суть, мои маленькие читатели и читательницы. А суть в том, что, судя по всему, это был уже никакой не сон.
«Так, спокойненько, — вновь говорит себе девочка Надя, — если мне это не снится и если меня нет на подстилке, это еще не значит, что меня нет вообще. Может, я пошла в кабинку для переодевания — переодеться».
