— Арч, извини. Том Шульц и полиция все еще в школе… — начала я.
— Том Шульц! — вскрикнул сын. — Так значит, они…
— Арч, дружище, — сказал Джулиан, — успокойся, никто не знает, что произошло. Правда.
Взгляд Арча перескакивал то на меня, то на Джулиана.
— Куча народа в школе не любили Кита. Хотя мне он нравился. Этот парень не разъезжал на «порше» или «БМВ», чтобы показать, как он крут, а большинство старшеклассников поступали именно так. Кит был хорошим.
Слова Арча повисли в воздухе. Как же легко он описал характер человека одним предложением.
— Лучше бы нам поговорить об этом позже, если никто не против. Так… Кажется, у нас еще не решена проблема с разбитым окном? — выдавила я в конце концов.
Арч засунул руку в карман спортивной куртки и вытащил камень. Довольно большой, чтобы на нем могли поместиться отпечатки пальцев хулигана. Булыжник был размером с теннисный мяч, но чересчур неровной формы. Скорее всего, отпечатков не осталось.
— Мне кажется, это сделали ребята из моей старой школы. Решили пошутить или что-то вроде того, — Арч вздохнул.
— Когда это случилось?
— Давно. Как раз перед тем, как Джулиан позвонил.
Я взяла у сына камень. Может, мои клиенты так решили выразить недовольство? Но недовольных я припомнить не могла. В любом случае, я слишком устала, чтобы сейчас думать об этом.
— Завтра в церковь, — сказала я Арчу, убирая камень в пакет и одновременно направляясь на кухню.
— Но завтра будет снег!
— Арч, это уже чересчур для одного вечера.
— Ладно, парень, — сказал Джулиан, — если ты сейчас пойдешь со мной наверх, сможешь показать мне модель, которую вырезал из «Хроник Нарнии».
— Ты про шкаф с ложной стенкой?
— Типа того.
Прежде чем я успела произнести хоть слово, мальчишки взбежали вверх по деревянным ступенькам. Арчу стоило немалых усилий заманить Джулиана в комнату, где они теперь жили вместе. Я оглядела прихожую и вспомнила о коробках с грязной посудой, которые остались в фургоне. Часы показывали половину двенадцатого. Коробки могли подождать.
Я сняла шубу и вытащила из кармана то, что недавно там обнаружила. Это была кредитная карта «Нейман-Маркус». На ней было выбито «К. Эндрюс».
Я подмела под окном Арча осколки стекла и закрыла дырку куском картона. Затем доползла до своей комнаты и рухнула на кровать. Беспокойный сон был наполнен кошмарами. Проснулась я с тянущей головной болью и страшным осознанием того, что предыдущий вечер не был всего лишь плохим сном.
Вряд ли Шульц уехал домой до полуночи. Решив не будить его, я позвонила в полицейское управление и оставила на голосовой почте сообщение о кредитке. Карточка «Нейман-Маркус» у восемнадцатилетнего парня? Но ведь Арч утверждал, что Кит никогда не показушничал. Как это он сказал? «Чтобы показать, что он крут».
