— Нам нужно поговорить, — прохрипела я, когда парни подошли к тому месту, где на полу было распростерто мое бренное тело.
Прежде чем они успели ответить, в поле моего зрения вновь появился Бластер. Если быть точной, его икры. Причем каждая из них по толщине напоминала упитанную индейку. Тренер обвиняюще посмотрел на меня.
— Мы еще не закончили, — громоподобный голос эхом отозвался от стен.
— Ох. Да, сейчас, — отозвалась я, с трудом поднимаясь на ноги и совершенно не чувствуя за собой вины. — Можете потыкать в меня зубочисткой — мы закончили, я готова на все сто процентов.
Однако Бластер зачем-то потащил меня к беговой дорожке, которую сложно было сразу заметить среди других тренажеров.
— В первый раз это не так уж просто, — заметил Шлихтмайер. Я с трудом разобрала слова.
Эгон посмотрел на меня своими большими коровьими глазами.
— Так же как в сексе, ну вы знаете.
Пока Шлихтмайер вел меня через зал к тренажеру, на его руках и спине перекатывались мускулы.
Я ненавидела его всем сердцем. Ненавидела за мускулы, за то, что он спал с ученицами, и даже за то, что он сравнил упражнения в этой камере пыток с занятими любовью, которые еще вчера доставляли мне огромное наслаждение.
Бластер ткнул мясистым пальцем, которого я уже начинала бояться, в несколько цифр на таймере и невыразительно на меня посмотрел:
— Давай. У тебя десять минут.
После этого заявления тренер ушел, оставив меня наедине со Шлихтмайером. Я нахмурилась.
— Лучше делайте так, как сказал Бластер, — донесся до меня неестественно высокий голос Магуайра Перкинса. — У него глаза на спине.
С этими словами парни встали на соседние беговые дорожки. Я мечтала о том, чтобы Магуайр ушел, поскольку мне нужно было поговорить со Шлихтмайером об Арче и обо мне. Возможно, сын директора это почувствовал. Магуайр надел наушники и включил плеер на полную громкость.
Я сошла с дорожки. Меня вовсе не пугало быть выведенной Бластером из спортзала. Скрестив на груди руки, я встала перед дорожкой Шлихтмайра. Магуайр в это время дурным голосом затянул «Ро-о-ок!».
— Мне известно, что у тебя какие-то проблемы с моим сыном, — сказала я Эгону.
На лице Шлихтмайера отразилось удивление.
— Я не учу вашего сына.
— Ро-о-ок! — снова взвизгнул Перкинс.
— Но ты просил его о чем-то там не болтать, — констатировала я. — Арч сказал мне, что ты дразнил его по поводу того, что он тебе сказал. Сын сказал, что ты теперь постоянно поддразниваешь его, чтобы он не разбалтывал ничего об использовании стероидов. Я просто не хочу, чтобы Арч нервничал из-за тебя или еще из-за кого-то.
