Возможно, в наказание за мои грехи, хотя я стараюсь не думать об этом. Стараюсь примириться с тем, что изменить нельзя.
Одно я знаю точно: Сара будет сильно переживать, когда заметит, что остальные девочки перестали расти, а она – нет. Руки и ноги у моей дочери уже сейчас больше, чем у ее сверстниц, и тело сбитое, хотя она вовсе не упитанная. Но Сара будет считать себя толстушкой, если мы не станем разубеждать ее, опровергая ерунду, что она будет слышать изо дня в день.
– Сегодня у тебя плавательный клуб, да, милая?
– Да. – У нее отчетливый новозеландский акцент. – Вчера я Мару опередила.
Мара – ее вечная соперница.
– Потрясающе. Ты гораздо сильнее, чем она.
Пожимая плечами, Сара встречает мой взгляд в зеркале.
– Вообще-то, тебе не обязательно заходить в школу.
– Не обязательно, – мягко соглашаюсь я. – Но в последнее время ты несчастна, и мы с папой хотим убедиться, что все хорошо.
– Учителя ничего не знают, – констатирует она, вовсе не презрительным тоном.
Вокруг много машин, и несколько минут я внимательно смотрю на дорогу, но у следующего светофора спрашиваю:
– Чего они не знают?
Ее широкий рот сжимается, выражая смирение. В ответ она просто качает головой.
– Сара, нам будет гораздо легче тебе помочь, если ты объяснишь, что происходит.
Она молчит. Я въезжаю на школьную автостоянку. «Инфинити» Саймона еще нет. Я глушу мотор, отстегиваю ремень безопасности и поворачиваюсь к дочери, выбирая из десяти тысяч возможных вопросов тот, что заставит ее выдать свой секрет.
– Поссорилась с подружкой?
– Нет.
– Не понимаю, почему ты упираешься? Ты ведь знаешь, что мне можно доверять.
– Я тебе доверяю. Но если расскажу, станет еще хуже, от меня вообще все отвернутся.
– Что станет хуже?
– Как ты не понимаешь?! – кричит Сара. – Я не хочу ничего рассказывать!
Я просовываю руку между сиденьями, ладонью обхватываю ее лодыжку и держу, убеждая себя, что ее секрет не столь ужасный, какой таила я сама, когда была чуть старше дочери. Сара – домашний ребенок, о ней хорошо заботятся, не оставляют без присмотра.
– Что ж, ладно. А вон и папа твой. Я только в школу забегу на минутку.
С Саймоном мы встречаемся у входа, он берет меня за руку: теперь мы выступаем единым фронтом.
Молодая миленькая учительница краснеет, обмениваясь с Саймоном рукопожатием.
– Доброе утро, мисс Канава.
– Доброе утро, мистер Эдвардс. Миссис Эдвардс. Садитесь, прошу вас. – Она складывает на столе руки. – Чем могу служить?
Мы излагаем свою проблему: Сара ни с того ни с сего изъявила желание перейти на домашнее обучение; по-видимому, что-то у нее не клеится в школе.
