Что ж удивительного, что Шэйрен вспылил?
Вообще, весь день сегодня был какой-то дурацкий. С самого утра мне пришлось принять участие в разбирательстве в Боковом дворце — одну из поварих дворцовой кухни обвинили в том, что она наводила порчу на еду, которую готовила. Сама она это, разумеется, категорически отрицала, но против неё свидетельствовали несколько человек, вызывавшие у меня изрядные подозрения слаженностью показаний. Да и действенность порчи, если она действительно имела место быть, вызывала у меня изрядные сомнения. Но поскольку ясно было, что жизни поварихе на здешней кухне уже всё равно не будет, я сослала её в один из путевых дворцов, где император со своей свитой останавливаются, когда путешествуют по империи. Как правило эти дворцы пустуют, и ухаживает за ними минимум обслуги, так что высланная из столицы, пусть даже в наказание, повариха наверняка станет на тамошней кухне главной.
Но сваренный ею яичный суп с помидорами пришлось приказать выплеснуть, всё равно желающих его съесть уже не нашлось. Я б сама съела, однако меня бы тогда точно не поняли.
Потом я приказала разобрать пару кладовок, куда складывали вещи ещё, наверное, до предыдущего царствования, да так, судя по всему, и забыли. С этим могла справиться и прислуга, но госпожа Нач, надо отдать ей должное, к своим обязанностям старшей управительницы относившаяся весьма добросовестно, пришла ко мне с вопросом, не захочу ли я кое-что из найденных при разборе вещей оставить в покоях. Я велела тащить всё интересное ко мне, чтобы посмотреть самой, когда закончу проверять дворцовые счета. Сидевшая рядом с вышиванием Лиутар тут же попросилась посмотреть, что там нашли, я, разумеется, отпустила, пообещав отдать то, что ей понравится. Тут-то ко мне и прибежали с известием, что его высочество Шэйрен побил его высочество Ючжитара, и император по этому поводу в большом гневе.
Когда я вернулась, Лиутар тут же выскочила мне навстречу с горящими глазами:
— Матушка, а можно я возьму ту ширму с фениксами?
— Какую ширму, милая?
Ширма и правда была хороша. Пара вышитых фениксов танцевала на золотистом шёлке в обрамлении цветущих жасминовых веток, что традиционно считались символами любви и женственности. Вообще-то феникс, так же, как и дракон, не были монополизированы императорской семьёй — нельзя было носить одежду и украшения с ними, если вы не царственная особа, но их изображения использовались много где, символизируя могущество и процветание, а также мужское и женское начала. Но в сочетании с жасмином… Похоже на свадебный подарок императрице.
