Хотя подобное известие едва ли можно было назвать неожиданным, евреи отнеслись к нему как к катастрофе. Они спокойно жили в Венеции довольно долгое время и постепенно все больше забывали о непрочности своего положения с точки зрения законов. Община пополнялась со всех сторон еврейского мира как в Италии, так и за ее пределами. Многие стремились в Венецию в поисках безопасности. Так город на лагуне стал одним из величайших центров раввинской культуры в Европе, что доказывает наличие там самых крупных типографий, в которых печатали книги на иврите. Однако все возражения и попытки оказывались тщетными. Исключение сделали лишь для купцов с Корфу, которые всегда пользовались особыми привилегиями. Остальным пришлось готовиться к отъезду.
В течение полутора лет угроза изгнания омрачала жизнь венецианских евреев. Многие из них действительно уехали — одни в города на материке, другие в мусульманские страны Средиземноморского побережья, где могли надеяться хотя бы на передышку. Оставшиеся распродавали имущество, готовясь к отъезду. Однако 7 июля 1573 года, когда до рокового дня оставалось лишь несколько месяцев, сенат собрался и, ничего не объясняя, по предложению Avogadori di Comun отменил предыдущий указ. Для принятия такого решения, по условиям указа полуторагодовалой давности, требовалось большинство в ⅚ голосов. По новому указу евреям разрешалось, несмотря на предыдущие угрозы, оставаться в городе на тех же условиях, что и раньше.
В чем причина? Предполагали, что дело решило еврейское золото; в самом деле, в подобных случаях взятка часто служила веским аргументом при разрешении спора. Однако в тот раз были задействованы более щекотливые соображения.
Победа при Лепанто не принесла ожидаемых результатов. Священный союз христианских держав уже распадался. На смену пылкому Пию V пришел новый папа, не столь воодушевленный. В то же время Венеция, для которой торговля в конечном счете значила больше религии, все больше утомлялась от борьбы. Тем временем в Турции Наси и его политика вышли из фавора. Верх одержала «партия мира». Момент оказался подходящим. Поэтому венецианского байло[12] в Константинополе, Маркантонио Барбаро, которого после начала войны бросили в тюрьму, уполномочили заключить сепаратный мир. Тайные переговоры велись несколько месяцев. Наконец 7 марта 1573 года договор был заключен. В Венецию с хорошими вестями послали сына байло, Франческо.
Когда его корабль вошел в гавань, по сообщению очевидца-хрониста, он проплыл мимо судна, которое собиралось выйти в море; и его слуха достигли горестные стенания, сопровождаемые детским плачем. Он спросил, в чем дело, и ему сообщили, что караван евреев-ссыльных отправляется в Левант. Эта новость стала для него крайне неприятной. Он немедленно, как только высадился на берег, попросил о встрече с дожем. В разговоре он указал, что ссыльные наверняка укрепят силу Османской империи, как до них изгнанники из Испании (в самом деле, всем было известно, что евреи, изгнанные из Испании, привезли в Левант свои познания в производстве пушек и пороха, без чего немыслимыми были бы некоторые одержанные Турцией за последнее время победы). Но главное, он указывал на другое: несмотря на то что политическая звезда Иосифа Наси закатилась, евреи сохранили мощное влияние при дворе турецкого султана; им доверяли самые деликатные дипломатические миссии; настоящее безумие восстанавливать против себя такую влиятельную часть населения Османской империи в тот период, когда делаются попытки восстановить дружеские отношения с турками. Его слова оказались решающими. К тому же эйфория после победы при Лепанто начала испаряться. Еврейский вопрос наконец стали рассматривать не с чисто религиозной, но с экономической и политической точек зрения. Более того, несмотря на требование сената, никто не удосужился подготовиться к замене ссудных банков, которые обязаны были держать евреи в пользу бедных. Грядущий экономический кризис казался неминуемым. Ввиду всего сказанного не следует удивляться отмене указа об изгнании.
