За ним – Армандо:
– Крестьяне вровень!
Не пройдет и минуты, как они поднимутся к Тейо, а он к этому откровенно не готов!
Вдруг аббат Баррес крикнул:
– Стойте! Наверху брешь в защите!
– Стоп! Стоп! Ни с места! – повторил призыв брат Армандо. – Ни с места! Наверху брешь в защите!
Аббат подошел к Тейо сзади и принялся отчитывать, пробирать его на все корки за неумелость:
– Отвратительно, Верада, отвратительно. Ты ведь отсутствовал всего два дня! Неужели за такое короткое время ты вправду позабыл все знание, коему я, тратя попусту время, тебя учил? Что там у тебя за ухом, круг равновесия? По-твоему, это – твердость в вере? Разве ты дитя малое?
– Нет, учитель. Да, учитель. Нет, учитель. Нет, учитель.
Тейо уничтожил кружок за ухом, что не замедлило сказаться и на сосредоточенности, и на знании, и на геометрии. По щитам побежали трещины.
– Толку от тебя, Верада, что от огненного джинна в прачечной…
– Да, учитель.
– Абедо, прикрой этого никчемного неуча! – крикнул Баррес. – Расширь щит, усиль знание!
– Слушаюсь, аббат.
– Ну блеск! И ты правда вот этим вот занимался целыми днями, прежде чем попасть на Равнику? Да, впечатляет! Теперь понятно, отчего тебе так не терпелось вернуться. Знаешь, похоже, у меня уже полно песка в таких местах, что… то есть раньше я и не думала, что он даже туда пробираться может, вот так-то.
«Крыса?!»
Видеть ее Тейо не мог – должно быть, она стояла прямо позади.
– Что ты здесь делаешь? – прошипел он под вой бури. – Я же сказал: жди там, в молельне!
– Знаю, знаю. Но мне захотелось посмотреть, как выглядит вот эта вот алмазная буря. Название такое… блестящее. Ты же знаешь, я все блестящее ух как люблю! А оказалось, тут вообще смотреть не на что, кроме разве что маленьких взрывов да негромких таких «пиу! пиу!» всякий раз, как алмаз в щит попадет. Забавная штука! Алмазы так под ногами и валяются, куда ни ступи. Надо думать, здесь они ни гроша не стоят. Но я уж карман-то набила. Целый карман, правда. Есть у нас такая барыга, скупщица краденого из Орзовов, Й’даш ее звать. Сейчас-то она уже мертва, но, спорю на что угодно, я могла бы продать ее духу солидную горсточку этих камушков – только б ухитриться как-то заставить ее меня заметить. Но если это получится, пускай-ка она лучше думает, будто все они краденые. Иначе решит, что эти камни и сливы гнилой не стоят…
– Крыса, Крыса! Ты подвергаешься жуткой опасности!
– О нет, все со мной будет в порядке. Я же за твоими щитами держусь.
