«Разве эта охота – не достаточное тому доказательство?»
Остановившись на берегу реки, Вивьен взяла в руки лук и наложила на тетиву стрелу, но Враска придержала ее руку.
– Что ты задумала? В кого стреляешь?
– Можно сказать, в Довина Баана.
Стряхнув руку Враски, Вивьен спустила тетиву. Стрела с глухим чмоканьем вонзилась в землю на том берегу. Из стрелы, окутавшейся зеленым ореолом, появился полупрозрачный призрачный волк и тут же принялся вынюхивать что-то в траве, среди цветов дальнего берега.
Вот он остановился, поднял голову и завыл. Беззвучно, однако рассказав Вивьен обо всем, что требовалось.
В полусотне ярдов вверх по течению через реку был переброшен пешеходный мостик. Перейдя на ту сторону, Враска с Вивьен вернулись вдоль берега назад. К их появлению призрачный зверь как раз начал меркнуть. Выдернув из земли стрелу, Вивьен воспользовалась ею снова и отыскала среди примятой травы еще каплю Баановой крови.
– Здесь он прошлой ночью перешел реку, – сказала она. – Сюда.
И они двинулись дальше, за город, затем вновь круто свернули в сторону города и шли такими зигзагами еще минут около двадцати.
Затем Вивьен остановилась, огляделась, внимательно изучила почву, растительность, камни… и покачала головой.
– Ни новых следов, ни знаков присутствия Баана поблизости больше нет. Я абсолютно уверена: должно быть, отсюда он ушел в другой мир.
– Абсолютно?
– Значит, просто «уверена». И времени прошло столько, что его эфирного следа уже не найти. По крайней мере, мне.
В ответ на ее вопросительный взгляд Враска только пожала плечами, признавая, что и сама тут бессильна.
– Возможно, Странница сумеет что-нибудь предпринять, после того, как поможет Зареку и вернется.
– И долго ли ее ждать? – с досадой спросила Враска.
Вивьен Рейд в свою очередь пожала плечами.
«Поскорей бы покончить с этим, будь оно все проклято».
– Что думаешь делать? – спросила Вивьен.
– А что тут поделаешь? Вернусь на Равнику. Голгари ждут свою царицу.
«В конце концов, там, на Равнике, горгоне Враске и место».
Глава тридцать первая. Довин Баан
Довин Баан до сих пор пребывал в бегах. Свой каладешский дом он оставил без промедления, сорвавшись с места посреди ночи. Из горстки живых душ, оказавшихся на улице в столь поздний час, слепого ведалкена в плаще с капюшоном не заметил – а потому не запомнил – никто.
По счастью, Баан обладал абсолютной зрительной памятью, позволявшей вслепую отыскивать путь повсюду, где он хоть однажды побывал. Какое-то время он делал все возможное, чтоб его след, ведущий от дома, был вполне очевиден, и любой из мироходцев с Равники, обладающий хоть одним из двух полушарий мозга, ни на миг не усомнился бы, будто он все еще на Каладеше. Затем Баан сделал все, что мог, дабы пройти по его следам стало практически невозможно, и о его уходе с Каладеша сумели бы догадаться считаные единицы.
