Я чувствовал, наверное, то же, что и Питри[11], когда тот читал письмена в гробнице Тутанхамона. Сердце билось тяжело и медленно, будто отстукивая похоронный марш. Я не желал видеть то, что находилось за этими дверьми. Тут подошел Джесс и посветил внутрь фонариком. На пол просторной комнаты с высоким потолком легли длинные тени. Вдоль одной стены лежали трубы и разобранные леса. У противоположной стены громоздилось что-то вроде пробитого танкера: каркас в листах облицовочной стали. Пыли тут тоже было много, а в воздухе витал запах гнили.
Джесс повел лучом фонарика по стене напротив, мазнул им по боку цистерны, выхватил из тьмы систему труб и силовых трансформаторов, смонтированных, словно стропила, под черным потолком.
— Для чего все это? — спросил Джесс. — Чем вы тут занимались?
— Обрабатывали и упаковывали пищевые продукты. Этот бак — элемент нашей новой технологии.
— Почему его не закончили?
— Не помню.
Джесс еще немного поводил лучом по комнате. По пыльному полу к дальней стене вела цепочка следов. Они огибали бухту толстого кабеля в растрескавшейся оплетке и исчезали во тьме. Лицо у меня стало липким, в ладонях покалывало. В тени меня ждало что-то, и в животе у меня холодным свинцом разлился страх.
Я шагнул вперед, Джесс последовал за мной, освещая дорогу. По ту сторону недособранной цистерны открылся цех с высоким потолком, окруженный по периметру галереей. Я поднялся на мостки, прошел мимо открытых загрузочных ячеек, в которых под слоем пыли поблескивали лотки из нержавеющей стали. Вонь стала крепче.
Мостки свернули в последнюю ячейку. Я заглянул внутрь, поднырнув под низкий колпак, не разгибаясь, посмотрел в обрамленный каркасом проем на месте поваленной стены. В свете фонарика механизмы в помещении отбрасывали сложное переплетение теней. От этой машинерии тянулись трубки, кабели и провода к трехметровому баку, похожему на железное легкое. В приоткрытый люк бака я увидел то, от чего мои внутренности сжались, словно их стиснули когти огромной птицы. Я распахнул крышку. На меня смотрело лицо: бурое, сухое, словно вырезанное из дерева. С головы свисали спутанные волосы песочного оттенка, за иссохшими губами поблескивали зубы. От плоти осталась только натянутая на кости пурпурно-коричневая кожа. Я насчитал два десятка небольших ран.
— Это капсула жизнеобеспечения, — сказал Джесс. — Ее взломали. Видишь оборванные провода?
— Совсем мальчишка, — сказал я. — Лет шестнадцать, не больше. Волосы длинные, на щеках ни щетинки.
