— Там внизу что-то есть, — сказал я. — И оно мне не нравится.
— В чем дело, Стив? — спросил Джесс голосом замерзающего, который пытается раздуть гаснущий огонек последней спички.
— Не знаю.
Я взглянул на стены, но теперь это снова был просто коридор. Я махнул рукой.
— Идем, Джесс. Не знаю, что меня направляет, интуиция или страх, но то, что нам нужно, находится там.
— Тут кругом пыль, — заметил Джесс. — Этой секцией давно не пользуются.
Коридор тянулся метров семьдесят, потом резко свернул вправо и закончился комнатушкой с полками на стенах. На полках ничего не было, только пыль. Под полками висел ряд вешалок, но одежды на них не было. Джесс потопал по полу, взглянул на потолок.
— Здесь должен быть выход, — сказал он. — Похоже на гардеробную, где хранили защитная одежда.
Я не отрываясь смотрел на вешалки. Что-то в них насторожило меня. Я сосчитал их — двенадцать. Взялся на третью справа и потянул. Не идет. Тогда я потянул сильнее. Что-то щелкнуло, но ничего не произошло. Джесс наблюдал за моими действиями с открытым ртом. Я ощупал следующую вешалку, потом ухватился за пятую справа, дернул. Лоб под маской покрылся испариной. Я пропустил еще одну вешалку и дернул следующую. Что-то хрустнуло, и стена справа резко приоткрылась на сантиметр-полтора.
— Как ты узнал, Стив?
— Сам не понимаю, — сказал я и толкнул дверь.
Мы вошли в помещение, которое я когда-то видел, очень давно, во сне о другой жизни. Комната была просторной. Отсыревшие стены покрывали трещины, вдоль которых небольшими пучками росла плесень. Пол тоже был весь в трещинах. Тут и там валялись скрученные осколки окисленного пластика — все, что осталось от композитной плитки. Все это я увидел в свете фонарика Джесса, пока тот обшаривал комнату лучом. Наконец, луч выхватил из темноты дверь в противоположной стене.
Я подошел и повернул старинную круглую ручку. За дверью был кабинет, покрытый сантиметровым слоем пыли, Тут и там валялись клочки жухлой бумаги. В углу обнаружилась гора кожаных лоскутов и заржавленных пружин — то, что некогда было вместительным креслом. Напротив него — стол из тикового дерева. На столе — небольшая чаша, на дне которой только пыль и кусочек стебелька.
— Маргаритки, — сказал я. — Белые.
— Стив, ты узнаешь это место?
— Это мой завод. А это — мой кабинет.
Я прошел к столу и достал из выдвижного ящика бутылку. На остатках этикетки было написано: «...ЭМИ АРТАН».
— Что еще ты помнишь?
Я взглянул на картину на стене. Стекло, хоть и грязное, было цело. Но за ним не осталось ничего, кроме пригоршни праха. Я снял картину, и в стене за ней обнаружилась металлическая дверца с ручкой-реле. Сейф. Приоткрытый.
