Чувак вздохнул.
Дэмми услышал тихий звук и обернулся: Ксориалль к этому моменту уже преодолел расстояние, отделявшее его от шахты лифта, и шмыгнул в проем. Дэмми подбежал к порогу шахты и глянул вниз: колодец оканчивался в трех метрах застеленным ковром. Дэмми узнал кабинет, где Флосс-Клэйс проводил с ним беседу.
Ксориалль открыл дверцу шкафа и достал из него вешалку с костюмом, в котором явился Дэмми в первый раз. Проворно надев его, инопланетянин помахал Дэмми рукой.
— Прощай, мой мальчик, — сказал он. — Возможно, еще встретимся. — И быстро вышел.
— Это даже к лучшему, — сказал Чувак. — Он ведь не такой уж и плохой.
— Ладно, мы остановились на том, что ты принялся познавать экзокосм.
— Да. Лишь спустя миллион лет власти Консенсуса поняли, что где-то промахнулись, но еще больше времени понадобилось, чтобы они догадались, что корень бед во мне, примитивном экспонате из зоопарка. Я, заметив определенную несправедливость и некоторые нелепости Консенсуса, стал довольно бесхитростно предпринимать очевидные действия и влиять на положение дел посредством непрямого вмешательства. И только двести тысяч лет назад власти осознали весь масштаб проблемы.
— Что-то до меня не доходит. Может, пропустим геологическую эпоху-другую и сразу перейдем к главному?
— Человеческое существо, прожившее более полутора миллионов лет, естественным образом раскрывает свой полный потенциал. Пока что подобное удалось только мне.
— Когда-то старик док Ксориалль назвал меня запредельным человеком, — задумчиво произнес Дэмми. — Он ошибался: запредельный человек — это ты.
— Бедняга Ксориалль — высокопоставленный чиновник. Он думал, что нашел выход. Столкнувшись с ситуацией, когда великим и могущественным Галактическим консенсусом единолично правит заключенное сверхсущество, он решил взрастить соперника в противовес мне. Однако ему не сразу открылась вся несуразность этой вопиюще нелегальной махинации по созданию единственного совершенного существа. Теперь нас таких двое, а есть еще целый мир, населенный людьми, каждый из которых потенциально способен править галактикой.
— Ох ты ж... — тихо выдохнул Дэмми. — А теперь — болезненная тема, которую ты затронул...
— Первый и единственный раз с тех пор, как обезьяна возвысилась, — продолжал Чувак, — человеческому интеллекту была дарована возможность прожить дольше отведенной ему тысячи лет и достичь полной зрелости. Это не вопрос образования, но созревания — нужно обратиться, словно бабочка внутри кокона. Онтогенез повторяет филогенез: с момента зачатия и до трех лет человеческий плод минует семь миллионов лет органической эволюции — от единственной клетки до говорящего существа. Проходит сорок пять месяцев, и он начинает исследовать огромный потенциал человеческой нервной системы, но его прерывают прежде, чем процесс наберет нужный темп. В моем случае было так: в возрасте трех лет меня забрали из враждебной среды и поместили в тепличные условия, где я, сохраняя взятый фантастический темп, не прерывался в своих исследованиях целых 1,7 миллиона лет и достиг полного развития. Ксориалль, принуждая тебя к росту, сумел раскрыть в тебе большую часть того же потенциала. Однако для оживления симулякра, которого тебя, к несчастью, заставили создать, потребовалось выделить важный сегмент твоего эго — гештальта. И потому ты, стоящий передо мной, не закончен, лишен огромной доли своих возможностей.
