Ветка видела, что вопрос был задан не ей и предпочла отмолчаться, тем более, что Понч уже принял решение. Оставив зверька и жемчужину в руках девушки, он снова убежал, на этот раз во двор, и вернулся оттуда уже с небольшим, недели четыре отроду, котенком.
Знахарь подошел к шкафчику с медицинскими препаратами. Достал шприц и вколол котенку что-то усыпляющее, от чего тот за минуту затих и свесил голову набок. Понч положил его на стол и скальпелем сделал небольшой надрез на животе.
– Дай жемчужину!
Девушка отдала. Знахарь осторожно развел края разреза на животе котенка и засунул жемчужину внутрь.
– Сверни крысенышу бошку.
– Что?!
– Бошку, говорю, ему сверни.
– Кому?! – Ветка прижала зверька к телу и постаралась его загородить.
– Ветка! – Понч был настолько возбужден, что казалось, готов ударить девушку, – Это мой зверь и моя работа! Дай сюда!
Последнюю фразу знахарь буквально прокричал, протягивая руку, и Ветка отдала ему зверька. Крысенка было жалко и на кричащего толстяка ей было плевать, но прерывать работу знахаря было действительно плохой приметой, да и попросту запрещено. Не послушайся она – и Понч больше не примет никого из отряда Кумника, а это равносильно выдворению из поселка, так как жить в стабе без знахаря – не самая лучшая идея.
Понч сжал зверька в кулаке, поднес к мордочке скальпель и одним движением отсек голову. Ветка вскрикнула, но знахарь не обратил на нее внимание. Он смотрел на лежащего на столе котенка, трогал его живот и словно чего-то ждал.
– Ну же! Ну! Работай!
Тело спящего под наркозом зверька вдруг выгнулось, как будто он решил потянуться после сна, и забилось в судорогах. Понч попытался поймать непрерывно изгибающееся тело, но так и не сумел его удержать, уронил на пол, где зверька продолжало бить в агонии еще несколько минут.
Когда тело котенка неподвижно застыло, знахарь снова потрогал его живот, и довольно улыбнувшись: «Горячий» – завернул затихшего зверька в простыню. Потом подошел к клетке, достал из нее двух оставшихся крыс и выкинул, не глядя, в окно. В освобожденную клетку засунул сверток, закрыл дверцу и повернулся к Ветке, довольный и улыбающийся.
– Пошли на кухню, выпьем пива. Не думаю, что ты захочешь на это смотреть.
Разговор на кухне не вязался, хотя знахарь непрерывно болтал, опустошая бутылку за бутылкой и рассказывая Ветке истории из жизни и практики, начиная с тех самых пор, как его, еще зеленого, забрали на обучение знахарству. Но девушка так и не отошла от увиденного, на шутки не реагировала, сама ничего рассказывать не стала и даже пару раз порывалась уйти, но Понч ее не отпускал.
