– Надеждой на встречу с дочерью, – тихо шуршала вода. – Поторопись, выполни мою последнюю просьбу.
– Мигом, эт-само, мигом, матушка!
Мы с Катькой оторопели, когда дедуля, метнув руку в воду, как гарпуном ухватил змеиное тело и вырвал из него подкову – лошадиную, здоровенную! Она переливалась, словно лакированная зеленым фосфором.
– Эт-само…, – раздался утвердительный хрип и, не медля ни секунды, Матвей побежал, криво виляя, загребая босыми ногами пыль. Он бежал, что было сил, по дороге к коттеджам.
– Катя, прошу, передай Вольдемару, что мне жаль. Его укусил ребенок, он не хотел насмерть…, – прозвучали тихие вздохи ведуньи.
– Ты к нему Матвея направила? – Ответ на простой Катин вопрос заставил поежиться.
– Надеюсь, еще не поздно, иначе к вечеру он умрет.
– Катя? – Я позвала сестру, увидев странное выражение на ее лице. Глаза смотрели твердо, в них было что-то жесткое, стальное.
– Седмица, погадай нам с Дашей. Знаю, ты уже не видишь так ясно, но… Для меня это важно. Очень!
Змеиное тело дрогнуло, но отвернулось и стало уплывать от берега.
– Стой! – закричала Катька и быстро затараторила:
– На радость или на беду
У Молчуньи я совет спрошу.
Ей подарок принесу.
На него ты посмотри,
Мою судьбу мне покажи.
Буду я должна тебе,
Души долг скрепит во сне…
– Ты же простила мне мои обязательства! – гневно шуршала вода.
Речная гладь натянулась вокруг ведуньи, а затем Седмица хлестнула по нам речными волнами. Откуда ни возьмись к берегу потянулись ломаные волнения от плывущих под водой огромных тел. Рыбины! Серо-бурые спины со светящимися полосками выплыли из глубины. Какие страшные огромные головы! А Катька крепко ухватила меня за руку и шагнула со мной в воду… Я пыталась сопротивляться, но ее взгляд был неумолим. Силища какая, как у парня! И вот мы стоим по пояс в воде. Вокруг, как акулы, барражируют зубастые рыбины с вытаращенными на нас глазищами.
– И не боишься, человек? – насмешливо прошумела вода.
Седмица была так близко, что можно рукой достать. Я заледенела, онемела от страха.
– Боюсь, но не за себя, за Дарью, сестру свою. И боюсь поступить неправильно. Вот залог, чтобы ты погадала мне, – твердо, уверенно ответила Екатерина, снимая с шеи цепочку. На ней висел массивный мужской перстень. – Это папы Сережи. Он не простой – в серебре запечатано колечко той старшой сестры, с которой все и началось.
Ведунья замерла.
– Ты не можешь вспомнить, откуда вы прибыли, я поняла почему. Но не только в земле под крестом тело и спящий дух твоей Черды, часть ее здесь. Информация о случившемся с ней, когда забрали кольцо. Возьми! – Катя отважно протянула руку с перстнем Седмице.
