— Расскажи мне о ней, — попросила я, прекрасно понимая, что история будет долгой. Но в душе я уже приняла решение взяться за это дело, поэтому никуда не спешила, пытаясь выведать максимально полную информацию.
— Да что там рассказывать! — Настя передернула плечами. — Я уже лет в девять поняла, что моя мать — плохая женщина, и вовсе не обязаны мать и дочь друг друга любить.
— Она плохо относилась к тебе?
— Да она никак ко мне не относилась. Знаете, как читаешь в книжках про дворянские семьи, когда няньки на полчаса в день ребенка приводили к родителям. У нас было точно так же, только меня приводили не раз в день, а раз в неделю. Я с детства с нянями да гувернантками… Мамаша даже с днем рожденья меня не удосуживалась поздравить. Представьте, полный дом гостей, шарики, артисты, а мама в это время в очередном СПА зависает. Просто игнорила меня, как будто я — пустое место. Я думала, так и положено. Но потом, когда пошла в школу и завела подруг, увидела, что у них в семьях совсем все по-другому. Мамашки постоянно в школе торчат, одноклассники жаловались, что житья нет от материнской опеки. А я не понимала, как это? Моя мать была каким-то абстрактным, почти мифическим существом. Вроде есть, а на самом деле можно сказать, что и нету. В общем, лет в восемь я попыталась решить этот вопрос. Подошла к ней сама и спросила: «Мама, почему ты меня не любишь?» Вы знаете, она так удивилась, будто не родная дочь с ней заговорила, а стол или стул. Спросила, кто разрешил ее беспокоить. Ну, я развернулась и ушла. Так мы с ней и разговаривали почти с тех пор. Папа переживал из-за этого, пытался что-то наладить, но у него времени на семью всегда не хватало, поэтому от его попыток толку не было.
— Это, конечно, странно, — сказала я, — но всякое бывает. Бывает, матери лупят детей и как только не измываются. А твоя, может быть, просто холодная женщина?
Настя ответила не сразу, обдумывая мои слова.
— Да нет, холодной женщиной ее никак не назовешь! Видели бы вы, как она с Виталиком ворковала и с другими мужиками… за папиной спиной. Вообще, она ненавидела только меня и папу. К остальным вполне ровно относилась.
— Папу? — переспросила я, немало удивившись.
— Да, папу. Думаю, его она ненавидела не меньше, чем меня, а может, и больше. Потому что меня хотя бы можно было сбагрить с глаз долой, а его нужно было терпеть.
— А с папой у тебя какие отношения были?
— С папой… — снова в Настиных глазах заблестели слезы. — С папой очень хорошие. Хоть я его и мало видела, но было понятно почему. Он все время в делах, в работе, встречи, поездки… Но когда у него выдавалась минутка, он всегда старался со мной время провести. И даже если был в отъезде, по скайпу утром и вечером звонил, иногда просто два слова сказать: «Хорошего дня» и «Спокойной ночи».
