— Толя, — сказал я ему. — Так больше продолжаться не может.
— Понимаю, — важно кивнул Толяныч, будто мы с ним сидим за круглым столом чрезвычайно важного международного совещания. — Самому долбанули по голове, — и он легонько прикоснулся ко лбу, где еще оставались следы той недавней крупной драки.
— Толя, скажи, пожалуйста, почему именно так ведут себя твои знакомые ребята?
— Тоска зеленая. Летом еще ничего — речка и так далее, а зимой напьешься и потом ничего не помнишь — с кем дерешься, из-за чего…
— Толя, скажи, пожалуйста, что нужно сделать в городе, чтобы жизнь была интереснее, чем сейчас, и спокойнее?
— Подумаю…
Он будет думать минуты три. За это время я объясню, что этот вопрос я уже задал множество раз ребятам городка. Они отвечали: «открыть молодежное кафе», «создать клуб радиолюбителей», «построить стадион», «создать клуб самбистов», «осветить танцплощадку», чтобы меньше дрались, «открыть картинную галерею», «сделать клуб филателистов», «открыть пункт проката мотоциклов», то есть предлагали сделать то, что в этом конкретном городке еще не создали, не успели или позабыли создать. Мотобог Игорь сказал, что надо обязательно создать клуб юных авто- и мотолюбителей и секцию мотобола. Я понимал ребят, хотя, конечно же, не одни секции, клубы и кружки могут сделать жизнь насыщенной, интересной и одухотворенной. Здесь такой круг проблем, что убери хоть одно звено из этого круга, и даже самая сногсшибательная секция окажется бессильной помешать какому-нибудь мальчишке безжалостно растрачивать время.
Толяныч потянулся и сказал:
— Я бы понаделал на каждом шагу пивных точек. Нет, серьезно. Что, лучше что ли водку пить?
И усмехнулся.
Вот какой был для меня второй дом в городке. Третий дом был, так сказать, мифическим, потому что домом он стал для Лени совсем недавно.
— …Кактебя зовут?
— Леонид, — вытягивается мальчик.
— Леня, — говорю я ему. — Расскажи, пожалуйста, свою жизнь…
Вот что рассказал четырнадцатилетний Леня, ожидающий суда в камере предварительного заключения.
«Проводили мы время так: прогуливались каждый вечер по площадке. Пили вино. В секции я не записывался, хотел в бокс — не приняли из-за зрения. Записан в двух библиотеках — нравятся книги про войну. Вообще люблю смелых людей. Любил технику. Велосипеды с моторами „брали“ по ночам — замки ломали. Катались, ездили на них на рыбалку. „Брали" и мотоциклы — два раза. На „Вятке" ездил Васька. Жизнь была как в кино. Из нас никто ничего не боялся. Однажды взяли боксерские перчатки. Занимались. Мечтал стать гонщиком. Брат очень расстроился, когда все это случилось. Он в меня верил…»
