Армия жизни | страница 13

— За что он вас так назвал?

— Мы стали его обыскивать, а он нам: «Бандиты».

Я спросил его, считает ли он себя человеком добрым или злым.

— Смотря какое настроение. Если кто разозлит, становлюсь злым.

Тот разозлил.

— Помнишь ли ты, Женя, лицо того человека?

Он искренне удивился:

— Что я, на него смотрел, что ли?

Я уже знал, что они били того человека не только на перроне, но и где-то около березы.

— Зачем? — спросил я, — он же ведь больше не оказывал и не мог оказать сопротивления.

— Он что-то мычал, — обиженно сказал Джека.

Спросил, почему его приятели дали Саше кличку Панса. Женя объяснил, что был такой помощник Дон Кихота. Я спросил, кто придумал Дон Кихота с его «помощником». Женя ответил, что не знает. Не читал.

Тогда я наугад начал спрашивать (сам стесняясь этих вопросов), каких писателей, ученых, композиторов он знает.

Он уныло назвал несколько имен классиков и оживился, добавил, что из композиторов любит только «Антонова, который по телевизору».

Я спросил, сколько книг у него в доме. Женя ответил, что ни одной, но зато у Пансы книг — полки три, мать собирает. Спросил, конечно, давно ли он пьет, сколько именно и почему?

Пьет с шестого класса, что придется, но предпочитает вино «не кислое». Хватает бутылки или полторы. «Когда пьешь, то поднимается настроение и жизнь кажется красивой».

Спросил, снова вернувшись к тому вечеру, зачем же они стали еще, в третий раз, бить человека, уже свалив его в канаву.

Оказалось, что, когда снимали с него телогрейку, он опять «что-то бормотал». Ну, тогда колом по голове. Потом Панса пощупал пульс, сказал, что пульса, кажется, нет.

Через три дня вернулись сюда с четырнадцатилетней Леной. И с лопатой.

Наконец, я спросил у Жени, какого наказания он заслуживает за то, что лишил жизни человека. Женя ответил, что лет шесть, не больше. Колом-то Панса бил. Он — только ногами.

Что добавил мне Саша по кличке Панса? Биография у него та же, только отца нет, где-то пропадает. Сказал, что лежавший на перроне человек, избитый ими, раздражал его, и он ударил его «ногой с наката, чтобы поднять».

— Хотел ли ты найти отца? — спросил я, уцепившись за это, хоть какое-то, пусть махонькое, осмысление причин того, почему же он такой.

— Хотел, — ответил Саша-Панса. — Чтобы врезать ему.

Еще я спросил его, мучила ли его совесть потом, ведь он лишил жизни — вот так, запросто — другого человека.

Саша-Панса поспешно сказал, что да, мучила.

— Но почему же вы с Женей, уже после убийства, обокрали дачу?