— Сайлок, давай перекурим, а?!
— Я бы с радостью…
Моя материя потихоньку отогревалась, но я выжимал из неё примерно столько же, сколько она давала, сохраняя баланс. Баланс измученного инвалида.
По ровной земле, я поспевал, но вот Табиа что-то надумала и ломанулась на пологую горку. Переставляя, одеревенелые руки, я попер за ней. Руки под горку не слушались. Наизнанку выворачивало кисти. В конце концов, я грохнулся на землю, забравшись чуть выше середины. Башмак прошёл чуть дальше, но выбрал не самый простой путь — через камень — и потратил там оставшиеся силы. К пику холма, за которым начиналось поле с высокой травой и разноцветными вкраплениями цветов, мы ползли.
— Сайлок, дружище, давай передохнём, а?!
— И в правду, Табиа, — сказал я, утирая плечом пот со лба. — Нам нужна передышка!
— Когда отец увидит, что ты ранил стражников, он отдаст приказ брать нас живыми или мертвыми, — ответила Табиа, возвышаясь над нами, точно каменный монумент. — Поднимайтесь!
— С нами какая-то баба, или у меня глюки? — Спросил Башмак, лежа на спине с закрытыми глазами.
— Шевелитесь!
— Да, шевелюсь, я шевелюсь! — Буркнул механик. — Ты только бабским голосом со мной не разговаривай, ладно?
Табиа ушла вперед. Исчезла в низине, затем появилась, снова исчезла, а спустя минуту телепортировалась к лесной опушке много левее, чем я ожидал. Рукава куртки, которые я намотал на ладони, растрепались. Левый зацепился за траву, я завалился на бок, обмотал их по новой и опять вскочил.
— В бардачке припрятана бутылка виски, — промямлил ничего не понимающий Башмак. — Пообещай, что напьемся, когда доберемся до нее!
— Идёт!
Пообещать было просто, потому что этой договорённости не суждено было сбыться. Башмак волочил ногами и надеялся увидеть машину, но мы шли в противоположную сторону. Уходили всё дальше и дальше от Видовых Застав, чтобы потом сделать крюк и безопасно их обойти.
Поле с вкраплениями разноцветных цветов казалось бесконечным. Трава хлестала меня по груди и представлялась кукурузным полем, войдя в которое ты становился полностью отрезанным от мира.
Поле закончилось лесной опушкой. В тени друг друга стояли высокие и могущественные дубы, будто стражники перед входом в лесное царство. Табиа ждала нас во втором ряду. Мы добежали с Башмаком почти одновременно и упали у неё ног.
Появилась лишняя секунда, чтобы рассмотреть Башмака. Голова механика походила на старый пень, поросший мхом. Черная борода сливалась с грязной кожей лица. На ушах висела паутина и ветки. Зубы на фоне мрачной картины лица выглядели не менее отвратительно. Слишком белые в приоткрытом рте они походили на личинки, затесавшиеся в разломе коры.
