Верные слуги молодого господина, готовые удовлетворить любую его похоть, и тут кинулись исполнять его волю. Страсть его превращалась в настоящее безумие. Долго думали, прикидывали, но все напрасно. И когда все уже испробовали и все лопнуло, выход нашел Черный Яков, хозяйский подхалим и самый преданный доверенный слуга молодого господина…
— Ваша милость, сегодня! — смиренно обнажил голову и шепнул он уверенным тоном своему господину, осматривавшему свои владения.
— Сегодня? Каким образом, буйная твоя головушка? — повернулся к нему господин, и глаза его сверкнули.
— Ваша милость, отвечу, когда добыча на вертеле будет, — лукаво подмигнул Черный Яков, растянув в улыбке безобразные губы. Гнусный лакей поклонился, отойдя в сторону, надел шапку и отправился в путь. — И чего только господам не приспичит? Верно, так уж мир устроен. На то они и господа — первые после бога. Дура ты, Дорица! Гм! У меня-то прежде свой интерес: будет полный кувшин, достанется и молодому господину. Но она-то! Нет! Влепила локтем по носу — все церковные свечи в глазах засверкали. Погоди еще у меня, феюшка! Не хочешь? Видит бог, захочешь! — бормотал Черный Яков, шагая своей дорогой.
— Ты что за невнятицу поешь, господский холуй и бродяга? — деревенский вор и цыганский дружок Якова Микула вылез из кустов, показывая свои белые зубы с багровыми, будто пурпур, деснами.
Черный Яков при виде ловкого, сильного тела цыгана смешался и задрожал, будто вдруг испугался.
— Моя песня — моя и есть, приятель! А где вот твоя? Все в порядке, как договорились?
— Я хоть и давно с чертом воюю, да продаваться ему не хочу. Цена не подходит, черная твоя душа! Все сделал и положил, как надо, но, по правде, не лежит у меня душа путаться в господские шашни. Поймаете меня в свои сети, а потом спокойно будете смотреть, как влепит мне судья палок, будто я черт в мешке, — оскалился деревенский вор.
— Дурень ты, Микула, дурень! Мешаем мы тебе красть кур да индюшек по деревням? А как запахнет жареным, разве не выручаем тебя, разве не доказываем, что дурью твою башку приходится беречь! Но что это мы разболтались, как бабы на гумне? Вот тебе еще на текущие расходы. — Черный Яков бросил звенящий узелок. — Теперь за дело! Ты своей дорогой, я своей. Там встретимся. Как договорились, приятель, сегодня пора кончать эту канитель!..
Вор широким шагом отправился через поле, Черный Яков продолжил путь по дороге…
Перед зданием сельского суда толклись несколько мужиков, спокойно и равнодушно переговариваясь между собой:
