— А ну, послушаем! — нагнулся над столом Петар. — Новый колокол у нашего стола. Снимаем шляпы. Что ты знаешь о своем господине? А?
— Я служу у госпожи, старенькой вдовы, и любит она только…
— Ну-ну, Томица! Кажется, мы услышим еще одну историю…
— Нет. Моя хозяйка любит только собак и кошек. Девять кошек и девять псов — вот ее богатство и радость, и чем я усердней ухаживаю за ее питомцами, тем лучше…
— Чего тут хорошего, когда надо полюбить кошку или суку, чтоб к тебе снизошли любовь и привязанность хозяев! — мудрствовал камердир заплетающимся языком, на ветряную мельницу его красноречия ветер дул все слабее и слабей.
— А я-то, я! — Петар откинул голову к стене. — Что было, то быльем поросло. Теперь я, аки в монастыре, служу у набожного хозяина, и надо притворяться, быть набожным, как монахиня. Но чего не сделаешь за хорошее жалованье? Правда, обязанности мои приятней, чем кормить кошек и собак. Обязанности? Да по сути у меня их и нет. У нас с хозяином все пополам. Это меня у него и удерживает. Иначе разве вынесешь такую скучищу. Ну, а как сорвусь с цепи, тут уж меня не поймать, словно коня, когда разнуздаешь его и выпустишь на свободу… Эх, когда-то была у меня другая жизнь. Жив буду — не забуду! Рассказать?
— Да знаем мы об этих прелестях, — отмахнулся Жорж и потянулся за вином, будто говоря: «Не надо. Лучше уж выпить и закусить всласть».
— Расскажи! Расскажи! Послушаем! — потребовали остальные, особенно женщины.
— Четыре года назад, — Петар подпер голову руками, облокотись на стол, — служил я в городе Ц. Был я тогда покрупнее, чем сейчас, не ущипнешь, впору лопнуть. Хозяин мой, плешивый человечек, вечно брюзжали стонал, хотя жил на капитал, ни о чем не заботясь. Целое утро он расхаживал, попыхивая пахитосками, а после обеда до самого вечера околачивался в кафе.
За полгода до того, как я поступил к нему на службу, он женился на очень богатой дочке одного помещика из Краньской[48]. Когда я нанимался, хозяйка моя где-то путешествовала, нечто вроде… В общем, прослужил я почти месяц, а хозяйки своей еще не видел.
— Сегодня приезжает госпожа! — прокашлял мой хозяин и, глубоко вздохнув, добавил: — Смотри, будь молодцом! Ей, скажу тебе, ни один слуга еще не пришелся по вкусу. Каждую неделю подавай нового. Мне это надоело. Ты молодой, быстрый, может, и понравишься. Старайся. Я тобой доволен, но я был доволен и твоими предшественниками, а она их выгоняла через неделю, всех до одного. Держись, ты молодой. Она не терпит ни старых слуг, ни старых служанок, ни старых собак.
