– Свободны все.
Бросил с таким отвращением в голосе, словно был вынужден стоять не перед людьми, а перед кучей гниющих морепродуктов.
– Кто возьмет хоть один заказ на «мои» вещи…
Договаривать не стал, лишь наблюдал, как уходят один за другим, не смея оборачиваться, мастера.
Задумался, как все-таки найти дельца, того, кто извлекает из амулетов «пыльцу» и незаметно подсовывает обратно пустышки?
Придется вечером шептать на темную воду, искать след иначе. Сил уйдет больше, расходных материалов тоже, но он, Альрус, не Провидец, если за сутки, максимум за двое, не отыщет эту собаку. И не свернет ей шею.
* * *
Аддар.
Нова.
(Christian Reindl, Jess Thristan – This Year's Love)
Я смотрела на него от стены – невидимая, слившаяся с паттерном каменной кладки. Выражение на лице Аида серьезное, сосредоточенное; кабинет мрачный, стол завален бумагами.
«Вот ты какой для всех, Аид Санара…»
Суровый, пугающий. Вокруг вьются коридоры из вероятностей, внутри булькает секущий по грехам мрак. Будь я обычным человеком, в Бедикен на верхний этаж подалась бы в последнюю очередь, но я, Нова, смотрела сейчас не на Верховного Судью, а на любимого мужчину, чей лоб пересекла морщина тяжести суровых будней. Взгляд бегал по строчкам, шуршали листы, изредка бралась ручка, чтобы в углу возникла подпись, и шлепалась со стуком сургучная печать, расчерчивающая чужие судьбы на «до» и «после».
Санара был прекрасен. В своей хламиде, с выражением непреклонности на лице, с вселенским желанием справедливости в подсвеченных белым глазах. Не мужчина, а произведение искусства.
Хотелось хихикать. Я сделала это лишь мысленно, а он уже почувствовал, как завибрировало пространство, замер, после вдруг посмотрел на стену, прополз взглядом левее, до меня. И после секундного удивления стал очень суровым.
– Нова! Что ты здесь делаешь?
Я сделалась видимой, продолжая любоваться им.
– Смотрю на тебя.
Зашуршала темная хламида, Санара поднялся из-за стола. Каждое его движение, каждый жест и выражение лица – все хотелось запомнить, снять затвором невидимого фотоаппарата.
– Как ты сюда попала? – меня взяли за плечи нежно, но требовательно. – Ты опять тратила свой потенциал, чтобы обойти охрану?
– А вот и нет. Принесла тебе кое-что показать.
Прежде чем я успела сунуть руку в карман, меня обняли, держали долго. В этот момент я знала – затвор фотоаппарата Санары тоже срабатывал, запечатывая в памяти теплые мгновения. Запах моих волос, прикосновение тел, бесконечное притяжение.
