– А мы можем провести здесь какое-то время? День-два?..
– Можем.
Временная петля не позволит заметить его отсутствие на Аддаре. Раньше он здесь почти не задерживался из-за тишины и пустоты комнат, привык работать сутками, чувствовать хоть какую-то свою нужность.
– Хочешь посмотреть город?
– Нет. – Она снова улыбалась так, что ему сделалось жарко.
«Хочу для нас. Для тебя».
– Хочу показать тебе все, каким это вижу я.
– Хорошо.
Ему было все равно – где, как. Он спокоен, пока она под его пальцами, пока он, как цербер, сотканный из тьмы, может находиться рядом облаком.
Оказывается, любовь тянет за собой в жизнь ворох страданий.
– Это неправда, – прошептали в тишине, – не начинай в это верить.
«Не могу. Пока…»
«Ты все еще слишком человек».
«Извини…»
– Нужно выспаться.
В этом она права. Но сама же, вместо того, чтобы отстраниться, приблизила свое лицо к его, и Санара понял, что не удержится, даст волю чувствам. Когда спали цепи, когда стало можно – ему смотрят в глаза, его любят. Касаясь пальцами теплого затылка, он впервые пожелал о наличии соседей.
– Грустно тебе без родителей?
– Мне не бывает грустно. Я просто это состояние не выбираю, потому что есть другие, приятнее.
– Получается, с момента твоего перерождения тебе всегда хорошо?
– Всегда.
– …а разве так бывает?
– Только так и должно быть. Ты просто об этом забыл.
* * *
Нова.
– Значит, теперь ты пытаешься создать новую руну?
– Да, очень необычную. Руну счастья. Не для одного, для всех.
– Полагаешь, это хорошая идея?
– Полагаю, отличная.
– И тебе не хватает определенного вида кристаллов?
– Точно.
– Который находится на острове, куда ведет мост, активируемый пятью ключами?
– Верно.
Санара пытался уложить, утрамбовать в голове всю информацию, которую я вывалила на него, как ворох осенних листьев из мешка.
– И если этот вид кристалла заполучит Провидец…
– Добра не жди. Начнутся настоящие манипуляции сознанием – черное время для народа. Каждый будет пытаться заиметь себе магическую штуку и принудить с ее помощью соседа прислуживать. Короли, скорее всего, станут почти бессмертными, фигурами, не сдвигаемыми с шахматной доски. Конституцию Судей, я уверена, перепишут. Предотвращать это нужно сейчас, и не твоим преемникам, тебе.
– Нова…
– Ты пройдешь проверку Зеркалом, я уверена.
Тишина.
– Ты не можешь этого знать.
– Могу.
Долгий взгляд, тягучий, а в нем отливающая раздражением нефть – не на меня, на то, что пока невозможно контролировать. Аид слишком долго учился контролю, и теперь слишком неохотно его отпускал.
