– Блин, но ведь вы мне разрешили гулять до десяти… – попробовала оправдаться Полина.
– Это когда ты очень просила. Но сегодня ты ушла и не сказала, во сколько придешь. И мы поняли, что до девяти. Бабушка чуть не умерла!
– Я чуть не умерла из-за этой паршивки! Без пяти девять, девять, девять ноль пять, девять пятнадцать – а тебя все нету! – кричала бабушка.
– Пришлось дать ей два успокоительных, – продолжал дедушка. – Больше никуда не будешь ходить по вечерам! Все! Наказана!
– Как – никуда?! Почему – никуда?! Что я такого сделала?! – Полина теряла самообладание.
– Нужно щадить бабушку и дедушку! Им немного осталось! – подбавила масла в огонь мама.
– Но нужна же мне хоть какая-то свобода! Я так не могу! – уже кричала Полина.
– Свобода – это осознанная необходимость, – сказал дедушка.
– Чушь! – завопила Полина.
– Это человек поумнее тебя сказал, – возразил дедушка.
– Хватит надо мной издеваться! – визжала Полина.
– Посмотрите, что у вас выросло! Хамка! Дрянь! – кричала бабушка. – Она неподконтрольна! И для кого это все? Зачем приличной девочке эти вечерние гулянья? Для этих? Для этих шкетов твоих плюгавых? Козлов поганых? Этого твоего водопроводчика? Они тебе нас дороже! Это у них ты так вести себя научилась? Я таких, как ты, дерзких, никогда не видела! Ты нас в гроб сводишь! Ты приближаешь нашу смерть! А зря! Тебя никто так, как мы, никогда любить не будет! Кому ты нужна! Мы умрем – тут-то ты и поплачешь!
Тут выскочил из своей комнаты Полинин дядя Андрей и заорал, обращаясь к матери Полины:
– Лена, переезжайте на ту квартиру! Сколько уже можно! Если будет еще один скандал, я уйду из дому! Мне, в отличие от вас, дорого здоровье моей матери, и я не могу смотреть, как твоя дочь ее изводит! Несладко тебе там будет вдвоем с Полиной! Все, кто живет с Полиной, обречены на растерзание! Я хотел бы, чтобы Полина жила где-нибудь в Москве, в полной изоляции от нашей семьи!
– Достали! Достали меня, не могу! Хватит! – истерично завопила Полина. – Провалитесь вы все пропадом! И, громко рыдая, убежала в ванную и там заперлась. Включила теплую воду, смотрела на струйки текущей с ресниц туши в большом, в сухих крапинках зубной пасты, зеркале, грела кисти рук и вся сотрясалась от рыданий. Но даже сквозь шум воды, ор в коридоре становился все громче.
– Она сумасшедшая! – кричала бабушка. – Ее нужно лечить!
В ванную ломились. Дедушка кричал:
– Открой! Открой немедленно! – и расходился все громче и громче.
