— Таня, скажи, тебе звонили из спортивной школы? — как можно вкрадчивее спросила она.
Не поворачивая в мамину сторону головы, Таня легонько кивнула.
— Кто звонил? Твой тренер?
На сей раз ответ был отрицательным.
— Но кто же тогда? — искренне изумилась Наталья Евгеньевна.
— Винокурова.
— Кто?
— Светка Винокурова. Мам, ты её всё равно не знаешь. Мы вместе занимались у Краснопольского. Он привёл её в прошлом году.
Наталья Евгеньевна минуту помолчала, готовясь задать самый волнующий вопрос. Не успела.
— Меня исключили, мам. Избавились, как от ненужной вещи! — Таня отвернулась от окна и посмотрела на маму своими пронзительными зелёными глазами.
Наталья Евгеньевна даже вздрогнула. В Таниных глазах читалось такое огромное горе, что, казалось, все войны мира ничто по сравнению с её переживаниями.
— И они ведь не знали о том, что я сломала позвоночник и теперь не могу ходить, — голос Тани дрожал, но слёз в её глазах не было. Похоже, она вып лакала их все, и от этого было ещё тяжелее. — Понимаешь, мам, я теперь никто. Совсем никто… калека без ног!
Наталья Евгеньевна ощущала, что Тане сейчас как никогда нужны поддержка и понимание, но у неё от такого поворота событий у самой пропали все слова. Она даже не знала, чем сейчас может успокоить свою единственную дочь.
То, что сказала Таня, было по-настоящему страшно. Она лишилась того единственного лучика надежды, за который цеплялась последние полгода. Лучик был призрачный, даже не лучик вовсе, а след от него. Тот факт, что Таня больше не вернётся в спортивную школу, витал вокруг с самого первого момента, когда она в конце зимы вернулась домой с большой сумкой, переполненной личными вещами. Но оставалась надежда. Та самая ничем реальным не подкреплённая надежда, за которую можно зацепиться, и она поможет выстоять в самой сложной жизненной ситуации. И даже когда Таня сломала позвоночник, вопреки здравому смыслу надежда на то, что из СДЮШОР всё же позвонят, поинтересуются здоровьем, навестят, в конце концов, — оставалась. Не зря, даже находясь в больнице и будучи прикованной к постели после операции, первый вопрос, который задала Таня, был: «А из спортивной школы мне никто не звонил?» И вопрос этот она повторяла неоднократно. Значит, в глубине души верила, что не всё ещё потеряно. Надеялась, что мир большого спорта вспомнит про свою маленькую хрупкую героиню, которая последние годы так отчаянно сражалась за честь своей страны на международных первенствах, совершенно не жалея себя, своих сил и своего здоровья. Всё оказалось более жестоко, чем могло показаться изначально. Монстр большого спорта — а по мнению Натальи Евгеньевны, это был именно монстр, назвать его как-то иначе у неё язык не поворачивался, — он просто перешагнул через юную гимнастку, едва та оступилась на своём сложнейшем пути, растоптал её и двинулся дальше, оставив её хрупкое изломанное тело лежать в дорожной грязи.
