– Я был довольно силен, но уже постарел. Вы получили неплохой удар, но от меня не дождетесь другого. У нас в городской тюрьме есть парни, настоящее место которым в концлагере. Может быть, нам не следовало их держать, потому что они отнюдь не такие чистенькие боксеры, как наш Дейтон. Они не имеют четверых детей и маленького садика с розами, как Грин. У них другие развлечения. Так что оставьте свое глупое упрямство и начинайте говорить.
– Не в наручниках, капитан.
Было очень больно, и много говорить я не мог.
Он наклонился ко мне еще ближе, и я почувствовал запах пота и гнилых зубов. Затем он выпрямился, пошел на свое место за столом и опустил свой массивный зад в кресло. Потом взял треугольную линейку и провел по грани пальцем, словно это было острие ножа.
– Чего вы ждете, лейтенант? – обратился он к Грину.
– Вашего приказа, – Грин выдавливал из себя слова, будто злился на звучание своего голоса.
– Разве я не дал вам приказания? Вы опытный работник, это записано в вашем деле. Я хочу иметь детальные показания обо всем, что делал этот человек за последние двадцать четыре часа. Хочу знать, что он делал в каждую минуту этого времени. Я хочу иметь это с подписью и датой. Хочу иметь это через два часа. Потом хочу снова видеть его здесь, чистого, в полном порядке и без всяких следов. И вот что еще, Грин… – Он замолчал и уставился на Грина взглядом, от которого мог покрыться льдом только что сваренный картофель. – Если я в следующий раз задам обвиняемому несколько вежливых вопросов, то прошу отвернуться, если я захочу оторвать ему ухо.
– Хорошо.
Грин повернулся ко мне.
– Пошли – скомандовал он.
Грегориус показал мне зубы. Их давно пора было почистить.
– Ну, как вы решили, мистер?
Я вежливо ответил:
– Вы наверно, неумышленно оказали мне услугу Вы и Дейтон. Вы решили мою проблему. Ни одному человеку не хочется предавать друга, но в ваши руки я не передал бы и врага. Вы не просто горилла. Вы бездарь и бестолочь. Вы ничего не понимаете и не способны ничего расследовать. Я уже балансировал на острие ножа, и вы могли столкнуть меня на любую сторону, но вы обругали меня, плеснули мне в лицо кофе и обработали меня кулаками, когда я был совершенно беспомощен. После этого я ничего вам не скажу, ни сейчас, ни потом.
По какой-то странной причине он сидел совершенно спокойно, дал мне высказаться, затем усмехнулся.
– Вы просто давнишний ненавистник полицейских. Ищейка, ненавидящая полицейских, и больше ничего – сказал он.
