— Скажите лишь, о ком речь? Я соберу информацию по максимуму.
— Екатерина Кострова, — сообщила я.
— Вас интересует Катя? — спросила Лариса Петровна.
— Да. Что-то не так с ней? — не сдержалась я.
— Послушайте, я вам верю. Верю, что вы правда переведете озвученную сумму, какой бы фантастичной она мне ни казалась. Давайте сейчас поднимем архив, вызовем сотрудников, которые помнят Катю, и я в их числе. И мы расскажем все, что нам известно.
— Нет. Завтра, — твердо сказала я. — Дайте нам реквизиты расчетного счета.
И. о директора интерната сняла нам копию реквизитов.
— До завтра! — простилась я.
— Всего доброго! — пожелала она.
Федор кивнул. Мы покинули интернат.
Обратную половину пути мы опять ехали молча. Я первая не выдержала и спросила:
— Ты не одобряешь наш отъезд?
— Я тебя боюсь, — ответил он шутливо.
— Почему?
— Ты непредсказуемая и неординарная, — пояснил он.
— Звучит как сумасшедшая, — высказалась я.
— Да. Ты странная, — продолжал он.
— Мне уже страшно за себя, — пошутила я.
— Это я боюсь, с такой сумасшедшей невозможно расстаться, — ответил он.
— Чтобы это значило?
— Лишь то, что теперь я еще больше не хочу потерять тебя.
— Почему?
— Другой такой не найти!
— Богатой? — спросила я.
— Щедрой и честной! — разъяснил он.
— Даже не знаю, что сказать…
— Скажи, твое решение помочь интернату было спонтанным?
— Было абстрактное желание помочь, только не знала, кому. А в интернате оно обрело направленность.
— Тогда почему мы уехали? Ведь за твои обещания Тамара Петровна готова была выложить все известные ей биографии, даже свою, со всеми имеющимися грешками.
— Я не хотела, чтобы она терзалась все время, пока не поступят деньги.
— Но ты бы их все равно перевела!
— Но она-то этого не знает наверняка!
— Резонно, — подытожил Федор и затих.
— Все равно ты огорчен? — опять спросила я. — Ты даже не смотрел на меня в кабинете директора.
— Я пытался справиться с эмоциями. Во-первых, тяжело осознавать, что твоя девушка — миллионер. Во-вторых, что она обладает такой выдержкой. Я бы, наверное, так не смог.
— Ну что ты! Ты такой сильный!
— Может, физически, но я не настолько принципиален, как ты. Как я буду с тобой дальше общаться?
— Ну вот! Я не пыталась произвести на тебя впечатление, а лишь поступила, как считала нужным. А теперь ты не хочешь со мной общаться.
— Какая ты у меня глупая!
— Какой ты у меня непоследовательный! Только что хвалил меня, а теперь уже я глупая.
— Глупая, потому что не видишь, что со мной творится.
