— Согласен! Начнем завтра с утра. Мне уехать? — спросил он.
Я еще раз внимательно всмотрелась в его лицо. Ничего подозрительного в нем не увидела. Он честно смотрел прямо мне в глаза. Взгляд его был спокойным и добрым. Неожиданно в моем сердце что-то дрогнуло. Я ощутила легкий приступ удушья и головокружение и поспешила отвести глаза. Что это?! Странные, непонятные, до сих пор неизведанные ощущения. Он что, мне нравится?! Первый встречный?! Это невозможно! Все, я падшая и легкомысленная женщина! Кошмар!
Федор продолжал выжидающе смотреть на меня. Нужно было что-то отвечать, так как пауза затянулась:
— Нет, — хрипло ответила я, — оставайтесь! Дом большой, думаю, с вами мне будет не так страшно.
— Мы ведь на «ты», — напомнил Федор.
— Да, забыла, — я отвернулась.
Мне срочно нужно чем-то заняться, чтобы отвлечься. Сейчас явно не до живописи. Дома тоже дел никаких — Галина постаралась. Нужно убраться в мастерской. Точно! Там такой хаос, что это отвлечет меня от любых посторонних мыслей.
— Галина покажет вашу, то есть твою комнату. Располагайся! Хочешь, прими душ. Мне нужно убраться в мастерской.
— Спасибо. Давай я помогу тебе, — предложил он.
— Нет, нет. Я сама. Там все непросто.
— Тем более.
— Нет, я сама!
— Как хочешь.
Потрясенная, я ушла во флигель. Сегодня я все же смогла разложить все по полочкам: разобрала наброски и сложила их в папки, отсортировала тюбики с красками, выбросив использованные и засохшие, наточила карандаши, аккуратно разложила пастель и угли по разным коробкам, расставила подрамники, а сломанные выставила за дверь мастерской. Потом, может быть, впервые за год хорошенько вымыла пол и вытерла пыль. Моя мастерская стала стерильной, как кабинет врача. «Этого порядка еще на пару лет хватит», — подумала я. Только кто теперь мне будет подавать краски во время «приступа»? Как я буду обходиться без Коки? Смогу ли я без него обходиться? Пока не могу ответить на этот вопрос. Я ощущаю потерю, но не испытываю горя от этого. Так примерно было, когда убежала моя собака. Мне было тяжело вновь остаться одной, но в то же время я понимала, что это ее выбор, и что ей на воле будет лучше. Только вот Коку могут ждать неприятности от Кэт, и я беспокоюсь в основном об этом. Нехорошо, конечно, относиться к мужу, как к собаке, но меня добровольно бросали только эти двое, поэтому и возникают такие ассоциации.
Уборка отвлекла меня от мыслей о Федоре. Я, довольная результатом, вышла из флигеля и нос к носу столкнулась с ним. Он чинил мои подрамники. При этом он был без рубашки, с голым торсом. Мое сердце подпрыгнуло, а потом упало. В животе разлилось тепло. Я онемела от этих ощущений. Мамочка, что это?! Впервые я испытала подобное в присутствии мужчины. Но ведь я не шестнадцатилетняя девочка и, между прочим, была четыре года замужем. И у нас с мужем даже был секс. Но нынешние ощущения были круче секса. Я нокаутирована, но как мне от этого хорошо! Скорее всего, в психбольнице меня чем-то напичкали, и теперь я начала острее воспринимать мир. Значит, это скоро пройдет. А жаль — мне понравилось! Пока лекарство действует, буду наслаждаться.
