— Ну да, конечно, — согласилась она недоверчиво.
— Уж поверьте мне!
— Вам видней, — сказала Галина, явно мне не веря.
Уже уходя, я услышала ее ворчание: «Опять проходимца какого-то в дом привела! Что-то с ней неладное творится. Еще и страшный, как Квазимодо».
Оказывается, Галина начитанный человек! Даже Квазимодо знает. Но все же ее слова смутили меня. Действительно! Что я знаю о Федоре? То, что он рассказал, хоть и похоже на правду, может оказаться вымыслом. Может, Кэт вовсе не так страшна, как он ее описал? Хотя и психиатр говорил о ней то же самое. Он специалист, не должен ошибаться. Но, с другой стороны, это Влад и Федор настояли на экспертизе и рассказали доктору о невменяемости Кэт, тем самым сложив о ней определенное мнение. Мог ли доктор из-за этого предвзято отнестись к ней и поставить ошибочный диагноз? Вполне возможно. Может, это Федор убийца, а не она? Тем более я сама была свидетелем того, как он хотел убить Кэт. Может ли человек дойти до точки, когда будет готов преднамеренно убить другого человека? Как бы я поступила, если бы убили мою маму?
Я очень любила своих родителей. У нас с ними не было разногласий, недоверия, непонимания. Мне некогда было причинять им неприятности — даже в подростковом возрасте: я увлекалась живописью, а они одобряли мое занятие, верили в меня и бесконечно гордились. Когда я с нездоровым блеском в глазах рассказывала об очередной задуманной картине, они откладывали все свои дела и слушали с искренним интересом, только изредка просили: «Алиска, побереги себя, остынь, немного успокойся! А задумка гениальная! Твори, дочка!»
Я помню свою невысокую, худенькую мамочку с милыми кудряшками. Если бы кто-то намеренно убил ее, смогла бы я простить это чудовище?! Не уверена. Скорее всего, нет. Но вот убить не смогла бы точно! А если других способов не осталось? Все равно нет! А Федор и Влад смогли бы…Так что же это значит? Только то, что я не была на их месте и не могу судить их, не зная их степени отчаяния. А вот Кэт успела мне насолить и поступила со мной очень подло, что подтверждает слова Федора. Поэтому не берусь никого клеймить. Поищем Кэт! А там, может, удастся разобраться и в мотивах ее поступков. Коку обязательно нужно предупредить. Хочет быть с ней — пусть будет. Но только пусть знает, чем это может для него обернуться. И лишь после нашего с ним развода.
— Федор, думаю, сегодня поздно начинать поиски, — сказала я ему, когда он вернулся.
