Мы же были под впечатлением от общения с профессором.
— Не зря говорят, что гений и злодейство ходят рядом, в этом случае — живут в одном человеке, — высказалась я.
— Не слушай его, он сам назвал себя гением, хотя то, что он проделал с Кэт, может претендовать на гениальный эксперимент, но с огромной долей садизма. Нечто подобное, наверное, проделывали доктора в концлагерях, тоже вроде как для продвижения науки и для блага человечества. Такие фанатики как Цихерман сами должны находиться под присмотром комиссии из психиатров, чтобы их опыты и открытия не переступали этическую грань.
Эти размышления он произносил громко, сопровождающая нас Инесса все слышала, но ее лицо оставалось невозмутимым. Может, она тоже зомбирована профессором?
Наконец, длинный коридор закончился, и мы вышли за дверь. Федор показал на табличку и, чтобы разрядить обстановку, пошутил:
— Надо поменять надпись на «гениальный гений профессор Цихерман».
Я нервно рассмеялась, только легче мне не стало.
В машине я сказала Федору:
— Помнишь, педиатр из интерната сказала о Кэт: «Как кто выключил». Теперь мы знаем, кто это сделал, кто стер ее память и перепрограммировал сознание.
— А ее тренер сказал, что она как робот, — напомнил Федор, — и был недалек от истины. Кэт и была роботом долгое время, пока микросхема не полетела. Вот почему даже на детекторе лжи не смогли обнаружить отклонения в ее психике: детектор реагирует на эмоциональный всплеск, даже на незначительный, а у роботов не может быть эмоций, поэтому и заподозрить их в чем-то невозможно.
— Мне так жаль ее, — сказала я.
— Я не могу испытывать к ней такие же чувства — она убила мою маму.
— Я понимаю, мой дорогой, — я погладила его по руке.
— Хотя судьба ее действительно ужасна, — согласился Федор. — Но я так и не понял, что мы-то ей сделали, за что она наказывала нас.
— Пока что она не отказалась от своих намерений, — напомнила я ему. — Что нового произошло за время моего отсутствия?
— Ничего существенного, кроме того, что ты не звонила, — грустно улыбаясь, сказал Федор.
— Пожалуйста, не упрекай меня. Я не расставалась с тобой ни на минуту, мысленно, — добавила я. — Просто я была занята выставками, расследованием, и еще мне нездоровилось.
— Ты плохо себя чувствовала? Почему? Ах, да, ты же перед поездкой писала эту невероятную картину, выбилась из режима, устала, еще и перелет, смена часовых поясов. Извини, я совсем не подумал.
Истинный мужчина сам просит прощения, даже если не виноват — где-то прочитала я похожую по смыслу фразу. Мне достался настоящий мужчина! Так и подмывает сказать настоящую причину недомогания, но пока не время. Соберусь и потерплю!
