Федор Иванович оказался в высшей степени приятным господином: упитанным, аккуратно подстриженным, улыбчивым. В свободном летнем костюме. Он с любопытством оглядел ладную девушку и серьезного молодого человека, предложил им сесть на большой кожаный диван и приказал секретарше «принести молодым людям чаю, и покрепче, с бутербродами и печеньем». Физиономии у них были сонные, это правда. Перед хозяином кабинета на столе лежала тощая синяя папочка с малиновыми тесемками. Что-то Юле подсказывало, что именно в этой папочке и скрыт их интерес. Но Федор Иванович, человек, несомненно, размеренный и толковый, не торопился наброситься на своих гостей. И только когда те благодарно стали отхлебывать чай и уминать худые бутерброды с сыром, впрочем, показавшиеся им очень вкусными, Федор Иванович принялся посвящать гостей в тайны двадцатилетней давности.
— Я ведь историк, — сказал он и положил крепкие руки на тощую папочку синего цвета, — и хорошо помню тот взрыв на Черном городище. Слава Богу, никто не пострадал. Взорвали, когда раскопок не было, гуманисты! Был даже легкий обвал. Но «Монгол» выстоял. Так мы его называли. А потом поползли слухи, почему это случилось. И слухи эти взялись не из пустоты. — Он погрозил гостям пальцем. — Дело все в том, что у нас на историческом был один студент, звали его Кирилл Белозёрский. Я его знал — он учился на два курса старше меня, и учился хорошо, кстати. Знал за десятерых! Ему пророчили большое будущее. Так вот, этот самый Кирилл Белозёрский, как оказалось, усиленно распространял слух о том, что Черное городище — место нечистое.
— Как это — нечистое? — хоть и с набитым ртом, не смогла удержаться от вопроса Юля.
— А вот так, молодые люди! — вновь потряс пальцем Федор Иванович Косогоров. — В том-то и суть. Вам, наверное, ваш педагог и уважаемый мною ученый Венедикт Венедиктович Турчанинов рассказал, что культура Черного городища — особенная. Не просто жили, ели-пили, женились, рожали одних, хоронили других, и так из веку в век. Говорил он вам?
— Вы про жертвоприношения? Про якобы вырванные сердца? — на этот раз задал вопрос Георгий.
— Именно, молодой человек, именно и не якобы, — покачал головой Косогоров. — Ритуальные убийства, как вы сами понимаете, просто так и где придется не совершаются. Для этого особое место надобно. Вот этот самый Кирилл Белозёрский и выдвинул еще прежде теорию, хватило ведь ума, знаний и доказательств, а я бы еще прибавил — и безрассудства, что, мол, это гора, что рядом с Городищем, можно сказать, в его центре, не совсем гора, а вернее, совсем не гора, а древнее языческое святилище, посвященное одному очень известному богу, нет, не то слово, — поморщился Косогоров, — лучше сказать — злодейскому духу, страшному духу ночи Вубыру.
