Город Безликих | страница 86
– Ради Кэпа? – переспросила Настя.
– Да. Иначе – он умрет.
– Если так, то я готова…
– Хорошо!
– И что мне надо будет сделать?
– Ты уже видела скалу, когда вы прилетели сюда. К ней пытался… в общем, должен был пришвартоваться мой дирижабль. Так вот, на этой скале живет семейство летучих мутантов. Три твари – мать, отец и мелкий упырь.
– Семейство? – девушка сморщилась, будто проглотила горькую пилюлю.
– Да, я же говорю, миссия не из легких. Только если Ожогин тебе действительно дорог, то можно пойти на это. Только если так… Он ведь тебе дорог, да?
Настя кивнула. Владыка ухмыльнулся. Похоже, тут была давняя история с этим Ожогиным и Настей. Они либо любовники, либо были ими. Последнее даже лучше – в таком случае люди считают, что они обязаны заботиться о своих бывших половинках до гробовой доски. Верховный никогда этого не понимал, но на привязанности вполне можно сыграть!
– Но – имей в виду! – тебе надо обязательно убить монстра. Хотя бы одного. Не ранить, не покалечить, а убить. А потом – вырезать сердце. Именно из него мы и добываем противоядие, – сказал Владыка. – Ты готова?
Настя кивнула.
«Тем лучше, она еще не знает, что на самом деле ее ждет», – подумал Верховный и хлопнул в ладоши, приказывая охране вернуться. Надо было готовиться к вечеру – добыча мутанта всегда превращалась в зрелище, на которое неизменно стянутся посмотреть все жители города. И раскольники тоже будут там. Самое время взять их горяченькими!
– Позовите мне главу Инквизиции, – бросил Верховный, когда охрана увела девушку. Нужен был план для решающего удара. Этих тварей нужно было опередить и четвертовать до того, как они приступят к мятежу.
SOLO in C-minor (II)
«Почему ты меня не убиваешь?»
Ответа не последовало.
Лишь заунывный ветер за спиной. Ожогин оглянулся, но ничего не увидел – только чернота.
Тяжесть наваливалась и отступала, словно лежал он в могиле, а неведомый то закидывал его землей, то вновь откапывал.
Хотелось пить. Еще больше – есть. Голод давил, стягивая желудок в тугой узел.
«Или я уже мертв?» – эта мысль не давала покоя. Капитан поглядел на свои руки. Обычные руки. Не синие. Можно пошевелить пальцами. Можно сжать в кулак. Можно этим кулаком ударить себя. Только боли не почувствуешь – словно бьешь себя по лицу куском поролона. Странное ощущение.
В какой-то момент Ожогин запутался – то, что он сейчас смотрел на себя – это он настоящий, или же это только образ, который нарисовал его умирающий мозг, чтобы хоть как-то ассоциировать свои мысли и воплотить в более понятные черты?