— Когда отправляться?
— В понедельник оформим доверенность — и поезжайте. Билеты, командировочные за мой счет.
— Почему же? — не без удовольствия ответил Чингиз. — Все пополам, как и проценты. И билеты, и командировочные.
Чингиз не любил Москву. И покидал ее с радостью…
Третий раз он приезжал на торги. Два раза уезжал с досадой на потраченное время — он был чужим среди озабоченных молодых брокеров, знающих друг друга по имени. Они держали себя корпоративно, не желая допускать чужаков. Балашов советовал Чингизу не обращать на это внимания, он и сам прошел через это…
Третий приезд оказался более успешным. Его уже знали, и он многих знал. Предложение провернуть сделку с крупной партией стиральных машин «Вятка-автомат» показалось Чингизу серьезным. Но весьма многоступенчатым. Чтобы заполучить «Вятку», надо было поставить заводу алюминий. Завод же расплатится своими дефицитными стиральными машинами. Что и казалось заманчивым Чингизу — их можно было дорого продать, а разницу между отпускной заводской ценой и торговой считать прибылью… И алюминий был. В Бокситогорске. В свою очередь, Бокситогорск нуждался в угле. Брокер, представляющий одну из шахт Караганды, искал крепежный лес. В итоге цепь замыкалась на древесине. И только хвойных пород — сосна, ель, — пригодных для использования в шахтах.
Отправляться самому на лесозаводы без солидных денег и связей — пустая трата времени. Надо в Ленинграде поискать людей, которые работают с лесом, в Москве с лесом на этой неделе было плохо. Был лес, но не тот — баланс березовый, пробка, паркет…
Сегодня — воскресенье, до ближайшей тусовки в балашовском муравейнике, в среду, остается два полных дня. И еще неизвестно, будут ли предложения по хвойной древесине…
А Чингизу так хотелось завершить сделку самому, без посторонних брокеров, — Балашов не в счет, ему все равно по контракту отвалится половина прибыли. Надо самому, не делясь ни с кем, найти лес. Надо — и все!
И Чингиз возвращался в Ленинград с надеждой найти этот чертов лес хвойных пород, годный для крепежных работ в шахтах, которого когда не надо — завались, отбоя нет от предложений. Когда не надо…
Капли дождя наискосок лупили по стеклу вагона.
Вагон переползал через Обводный канал, скоро Московский вокзал. За спиной проводница плаксиво вопрошала: «Кто забыл уплатить два рубля за постель, очень прошу». Голос проводницы раздражал Чингиза, напоминая голос той стервы, из-за которой он провел половину ночи в ментовке.
