— Не мой человек, — буркнул Чингиз, не размыкая глаз. — Я с Кавказа, а он из Казахстана, две большие разницы.
— Ну и политики, сукины дети! — Саенков дергался всем лицом. — Эдакая тихая политическая афера, расчет на гражданскую совесть жуликов. Врет, наверное, что вернули. А кто вернул те деньги, тот и так был на крючке, шанс свой испытывал. Нет?
— Да, — согласился Чингиз. — Кто вернет? Видно, решили отмыть остальное.
— И то верно, — согласился Саенков. — Чего только не пишут! Политики, едри их в накопитель дерьма… Слушай, Чингиз, иди в политику, больше будешь иметь, клянусь честью. Давай я тебя на сходе двину в депутаты. От фарцы? А что?! Объявим всесоюзную партию фарцовщиков. Самая многочисленная партия будет. От моря и до моря? Куда там демократическому союзу или национал-патриотам! Или кто там еще? Все государство сейчас в каких-то партиях, как во вшах, клянусь честью. Наша партия будет самая интернациональная, а главное — международная. Ведь весь мир фарцует, только у нас это пока считается преступлением.
— Я не политик, — прервал Чингиз. — Я человек тихий, горло у меня слабое. Ангиной часто болею.
— А микрофон зачем? Если по горлу судить — то у Лысого было луженое горло, тогда микрофонов не было, тем более на броневиках. А где не брали горлом, там ставили точку выстрелом. Эффектно и результативно. — Саенков просматривал газету. — Трещат коммуняки. Хотят шестую статью Конституции отбить. Отобьют, тогда все по-прежнему.
— Что это за статья?
— Шестая? Партия коммунистов — наш рулевой. Определяющая и направляющая сила общества.
— А наша статья какая?
— Наша? Двести шестая прим. Мелкое хулиганство. До пятнадцати суток с метлой.
— Выходит, между нами всего лишь двести статей?
— То статья Конституции, а мы проходим по уголовке, — сказал Саенков.
— Какая разница? — засмеялся Чингиз.
— Сравнил. Ихние срока и наши, — серьезно ответил Саенков. — В отличие от наших у них все срока пожизненные. В сыру да в масле. А у нас? Крутимся, как черти на шампуре. Еще и на лесоповал можно загреметь… Нет, брат, без своей партии нам не обойтись. Я буду председатель, а ты — генсек! На одних членских взносах будем жить, как цари… Да, заварил кашку Миша Меченый, не понял, с какой публикой дело имеет, хоть и работал на комбайне. Так бы и работал на комбайне, нет, пошел пахать по России-матушке, пятый год пашет, а урожай растет вверх корнями.
— А мне он нравится, — буркнул Чингиз.
— А мне — нет. Коммуняки хотя бы уже насосались, лежали на боку, переваривали. А этим, демократам, все по-новому подавай. Сколько лет пройдет, пока свое отсосут. Смотри, как все в депутаты лезут, мать их едри. И в союзные, и в республиканские, и в городские, и в районные, и в сельские… Если у нас столько оказалось мудрецов, тогда почему в накопителе говна сидим, не понимаю.
