Остаток дня кружил по окрестностям, перебрасываясь парой слов то с одним, то с другим местным жителем. Выяснил, что за вокзалом есть речка с красивым названием Северский Донец; что система охраны тут по принципу каждый «сам за себя» и что не нужно ночью по улицам в одиночку шляться. Или крысюки нападут – редко, но бывает; или шальные люди ограбят со всеми вытекающими. За порядком в Белгороде местные следят сами и на редкость дружны в этом вопросе. Потому жульё слишком наглеть опасается, но на одиночку набросятся однозначно. Узнал, что единовластия в городе нет, основные вопросы решают выборные люди от каждого района. Но это, как и гвозди, ненадолго. Уже сейчас несколько наиболее богатых горожан, содержащие частные вооружённые отряды, готовы друг другу в глотки вцепиться из-за накопившихся взаимных обид. Белгородцы ждали начала междоусобной войны с каким-то азартным интересом, как нового циркового представления.
Большинство знаний были откровенно ненужными, но я впитывал всё – никогда не знаешь, что пригодится.
Вечером не поленился, нашёл Петруху.
– Скажи пожалуйста, скутер купить нормальный – дорого?
Он с интересом посмотрел на меня. Очки пришлось снять из-за сумерек и нацепить пиратскую повязку. Знаю – ещё та особая примета, но что делать?
– Скутер – нет. Они относительно дешёвые. Бензин дорогой и запчасти. Потому такую игрушку редко кто приобретает.
– Поможешь за процент? – отчего-то я ему верил.
– Помогу. Десять процентов от цены – и возьмём с полным баком и абсолютно живой.
– Договорились, – и мы второй раз за сегодня пожали друг другу руки. – И ещё вопрос есть, ответишь?
Рикша согласно кивнул.
– Это днём некогда, а сейчас время есть. Спрашивай.
– Как получилось, что город уцелел? На севере одни фортики или хутора за частоколом, а тут прямо удивляет всё! Как будто в прошлое попал.
Он рассмеялся.
– А, вон ты о чём… Белгород, как и остальные города пострадал поначалу сильно. Когда первая волна народа на юг побежала, тут столпотворение было и, как следствие, мор с тварями в комплекте. Окружная дорога заваленная покойными стояла, я видел, жуткое зрелище. Потом трупами несколько лет в тех местах воняло, аж глаза слезились.
Кто смог во всей этой кутерьме выжить – дальше пробивались, на Ростов или Крым. В самом городе почти никто в первую зиму не остался. А весной началась вторая волна беженцев из тех, кто по деревням отсиживался, как я с семьёй. И мы тоже к морю рвались, да не вышло. Не пропустили южане и примкнувшие к ним беженцы нас в тёплые края. Прямо баррикады на дорогах устанавливали. Говорят, «Самим жрать нечего, а тут ещё вы понабежали!». Пришлось обратно идти.
