— Да не надо ничего возвращать, — смущённый таким поворотом дел, ответил Иванов. — Считай подарком.
Мужчина благодарно кивнул, а бывший инспектор, сам пока не понимая, зачем, принялся его разглядывать более внимательно. Что-то не вязалось в этом человеке, вот только что?
Одежда — дешёвка неинтересная: фуфайка в заплатках и старых пятнах, рабочие штаны, рабочие сапоги. Все вещи относительно чистые. Глаза — самые обычные, карие. Зрачки в порядке. Поведение хоть и дёрганное, эмоциональное, однако в пределах нормы. Похоже — не под веществами, по жизни такой.
Принюхался. Перегара нет, как нет и алкоголической одутловатости лица и похмельных мешков под глазами. Худой, однако если не врёт, то на макаронной диете это вполне нормальное состояние.
Взгляд переместился на руки. Грубые, заскорузлые, плоские от тяжёлой работы. С въевшейся под ногти грязью, с жёлтыми, бугристыми мозолями. Трудовые руки, знакомые с ломом и лопатой не понаслышке.
Обычный работяга, каких полно. Но есть в нём странность...
И тут до бывшего инспектора дошло, что именно его напрягает в этом человеке — отсутствие мата и прочей обсценной лексики в общении. Ни одного хулительного слова этот Юрий не произнёс. Интеллигент? Нет, не похож... Тогда что? Нецензурщина в мужских рабочих коллективах — она ведь как смола липкая, редкий ухитрится не измазаться. На ней разговаривают, объясняются, хвалят и ругают. А этот ни разу даже чёрта не упомянул.
Между тем, мужчина рискнул продолжить беседу:
— Спасибо вам, — очень искренне начал он. — Большое спасибо. Тогда позвольте ещё одну просьбу — помогите сесть в автобус до города. В электричку мне нельзя — там полиция постоянно ходит, документы проверяет. А на автовокзалах с этим попроще... Денег не надо! — вскинулся Юрий, глядя на открывшего было рот Иванова. — Вы дали вполне достаточно, на билет хватит.
Однако Сергей и не думал предлагать деньги. До него только сейчас дошло, почему этот человек так вычурно и немного путанно говорит — понравиться пытается. Да и денег не просит... Неужели ему действительно помощь нужна? В принципе, посадить в автобус — не велик труд, но нужно окончательно убедиться в том, что он нормальный, а не псих какой.
— Так где, говоришь, твой паспорт? — переспросил Иванов, не желая признаваться в том, что он не слушал навязавшегося на его голову собеседника.
— Так я же говорил, — с готовностью подхватил мужчина. — Там остался, у хозяина. Вместе с зарплатой за четыре месяца, — печально добавил. — Говорил — весной полный расчёт... Плакали мои сбережения теперь.
