— Помнится, ты уточнял у того старого хрыча — в одном месте убийства были или в разных. Почему?
— Редко, очень редко, побег бесам устраивают отсюда. По-разному — иногда чернокнижники по дури собственной, иногда демоны по каким-то своим причинам. Сами бесы такое не провернут, силёнок нашаманить вызов маловато. И лазейку для беглецов гораздо проще сделать в плохом месте, пропитанном смертью и болью. Колдуется легче, наверное. Потому и проверял этот вариант. Не срослось — нам легче. А то бы в окошко как минимум полсотни этих адских засранцев проскочило, пока не перекрыли.
— Понятно...
Швец встал, прошёлся по кухне, а затем взял, что называется, быка за рога.
— Я не осуждаю тебя, Серёга, ты не думай чего... Вчера сомневался, метался, пытаясь определиться в своём отношении к этой ситуации, а потом понял: пацанята сами себя убили. Из-за гнили своей, уродства душевного. Всё правильно случилось, закономерно. Иначе бы они на людей перешли. И это не допущение, а вопрос времени, только и всего. Поверь, я в таких делах за время работы там, — он указал пальцем в потолок, — поднаторел.
Инспектор помолчал, глядя в окно, а затем поинтересовался:
— Что ты хотел с ними сделать, если бы они не стали за ножи хвататься?
— Уши отрезать подумывал. Но это не точно.
— Сурово. Я планировал только переломами рук ограничиться. Не казни себя. Они сами сделали выбор. Сами!
— Знаешь, это ведь дети были...
— Нет. Не дети. Ублюдки опасные. Дети не убивают, они только любить могут. А эти, — он досадливо взмахнул рукой, — кровушки будь здоров пролили. Я специально поинтересовался, пока те двое в очереди своего Судного Часа ждали. Эти козлёныши и без интернета такого наворотили с живыми существами... ни на что не налезет.
— Да ну их... Тебе Карпович запрет на водку ещё не снял?
— Нет, к сожалению.
— Тогда держи, — из холодильника на стол перекочевало несколько бутылок холодного пива и тарань. — Пивка для начальствующего лица взял.
— Спасибо. Хоть что-то хорошее. Приступим!
